Двоевластие. Роман о временах царя Михаила Федоровича
Шрифт:
Но земское освободительное движение привело в Москву, притом к самым верхам общества, и хороших администраторов, и отважных полководцев. Они-то, включая тех же Пожарского с Трубецким, станут хранителями династии. А отец Михаила Федоровича, когда вернется из плена, удалит от власти самых наглых корыстолюбцев.
Итак, Михаил Федорович победил.
Победил он по трем главным причинам:
Во-первых, за ним стояла самая сильная аристократическая коалиция.
Во-вторых, его поддержала Церковь.
В-третьих, и главное, страна возрождалась из руин, из грязи, из пепелищ. Она начинала жить с чистого листа. И в такой ситуации лучшим оказался тот царь, которого никто не имел оснований упрекнуть в неблаговидных деяниях смутных лет. Михаил Федорович был чист. Чистота его внушала добрую надежду.
И все устроилось ко благу России. Господь благословил царствие Михаила Федоровича. Страна с трудом, но поднялась, принялась восстанавливать силы.
Должно
Посольство Земского Собора, прибывшее в Костромской Ипатьевский монастырь,
сообщает Михаилу Романову об избрании его на царство.
«Книга об избрании на царский престол и венчании на царство царя Михаила Федоровича». 1673
Имя Михаила Федоровича окончательно восторжествовало на соборных заседаниях 21 февраля 1613 года. Под сводами Успенского собора, главного для всей русской земли, его нарекли государем.
Дальнейшее изложено в «Новом летописце»: «Он же [Михаил Федорович], благочестивый государь, того и в мыслях не имел и не хотел: был он в то время у себя в вотчине, того и не ведая, да Богу он угоден был… Власти же и бояре и все люди начали избирать из всех чинов [кого] послать бить челом к его матери, к великой государыне старице иноке Марфе Ивановне, чтобы всех православных христиан пожаловала, благословила бы сына своего, царя государя и великого князя Михаила Федоровича всея Русии, на Московское государство и на все Российские царства, и у него, государя, милости просить, чтобы не презрел горьких слез православных христиан. И послали на Кострому из всех чинов рязанского архиепископа Феодорита и с ним многих властей черных, а из бояр Федора Ивановича Шереметева, и изо всех чинов всяких людей многих. Они же пошли и пришли на Кострому, он же, государь, был в то время в Ипатцком [10] монастыре» [11] .
10
То есть Ипатьевском.
11
Новый летописец // Полное собрание русских летописей. Т. 14. СПб., 1910. С. 129.
Сам молодой монарх и его мать инокиня Марфа долгое время сомневались, стоит ли принимать соборное решение. Работа государя после смерти Федора Годунова и предательской передачи Василий Шуйского полякам выглядела одной из опаснейших. Сумеют ли земцы защитить Михаила Федоровича? Нет ли обмана и вероломства в их предложении? Но посольство уговорило обоих. Не напрасно светским его главой назначили боярина Федора Ивановича Шереметева: он происходил из той же общественной среды, что и Романовы, и принадлежал к такому же старомосковскому боярскому роду, как и они. Шереметевы приходились Романовым отдаленной родней: у обоих родов был один предок – московский боярин начала XV века Федор Андреевич Кошка. Инокиня Марфа и ее сын могли рассчитывать: кровь-то одна, чай, не выдадут…
Романовы отправились в Москву. «Люди же Московского государства встретили его с хлебами, а власти и бояре встретили за городом с крестами. И пришел государь к Москве на свой царский престол в лето 7121 (1613) году после Великого дня в первое воскресение на день Святых жен Мироносиц. На Москве же была радость великая, и пели молебны» [12] .
11 июля состоялось венчание на царство, а вслед за ним начались большие торжества.
Князь Дмитрий Михайлович Пожарский и князь Дмитрий Тимофеевич Трубецкой получили почетное место среди тех, кто участвовал в ритуале. Это исключительно важно! Вся жизнь старомосковского общества зависела от четко расчерченных позиций всех сколько-нибудь значимых лиц во время публичных ритуалов. По той роли, которую дали Пожарскому, можно судить, сколь высоко ценило
12
Новый летописец. С. 131.
13
Новый летописец. С. 131.
Скипетр «Большого наряда» (слева) и держава.
Конец XVI – начало XVII в.
Принадлежали царю Михаилу Федоровичу
На протяжении нескольких лет после этого события военные действия продолжались. Шведы сделали попытку взять Псков, но потерпели под его стенами поражение. Лишь в 1617 году московскому правительству удалось заключить мир со Шведской короной. Россия вернула себе Новгород Великий, однако, в соответствии со Столбовским мирным договором, потеряла Орешек, Ям, Копорье, Ивангород, земли по Неве и на побережье Финского залива, утратив, таким образом, выход к Балтийскому морю.
В 1617 году польский королевич Владислав, отвергнутый претендент на царский престол, ворвался в русские пределы. Он легко взял Дорогобуж и Вязьму, потерял множество людей под Можайском, а Клин и Тверь отбились от его отрядов. Владислав подступил с армией к Москве. Однако все попытки поляков отбить российскую столицу окончились к чести русского оружия. В декабре 1618 года Московское государство заключило с Речью Посполитой Деулинское перемирие. Обе страны истощили свои силы в противоборстве, но положение России было просто катастрофическим. Власть держалась на честном слове, страна пережила ужасное разорение. Поэтому пришлось за возможность мирной передышки отдать Смоленск, Новгород Северский, Дорогобуж, Серпейск, Чернигов, Стародуб и еще около десятка городов с уездами. Кроме того, поляки обязались вернуть многочисленных русских пленников, в том числе задержанных ими послов, среди которых был митрополит Филарет – отец Михаила Федоровича Романова.
Борьба с интервенцией далеко не исчерпывала военные заботы правительства Михаила Федоровича.
Самым страшным врагом – намного опаснее шведов и поляков вместе взятых – оказались многочисленные казачьи банды. Они наводняли страну, устраивали бунты, захватывали, грабили и жгли города, беспощадно вели себя в деревнях. Документы того времени сообщают о массовых убийствах крестьян, выжигании сел, грабеже и бесчинствах. Некоторые из них сбивались в настоящие большие армии, угрожая самой Москве. Казаки Смутного времени – совсем не те казаки, какими они стали через два века: одной из главных военных сил Российской империи, опорой трона. В начале XVII века казачество представляло собой огромную боевую силу, чуть ли не самую боеспособную во всей Восточной Европе, но и мятежную до предела. Оно хранило свою вольность и стремилось не «идти в службу», не связывать себя твердыми обязанностями. В годы Смуты казаками стали десятки тысяч беглых крестьян, посадских людей, в том числе откровенные уголовники. Лучшая часть казаков вошла в Первое земское ополчение и героически боролась с поляками за Москву; без их помощи не справились бы со своей задачей и ополченцы Пожарского. Многие из героев московской эпопеи впоследствии стали служилыми казаками государевыми. Но иные предпочли заняться бунтовским делом и грабежами.
На севере России собственной армией обзавелся атаман Баловень. Против него удачно действовал воевода князь Борис Михайлович Лыков, доверенное лицо государя. В 1615 году Баловень появился под Москвой, вел с правительством торг, грозя изменой, войной и грабежами. Но при появлении Лыкова и других воевод казаки бежали от столицы. Их нагнали и разбили по частям. Три с лишним тысячи казаков перешли на государеву службу, атаман Баловень отправился на виселицу, а иные казачьи командиры попали в узилища.