Двор Чудес
Шрифт:
– Чего вы ждете, олух! Найти нарушителей! Обеспечить эвакуацию черни! Объявить комендантский час! Немедленно!
Неописуемый хаос охватил улицы. Последний букет вспышек распустился в небе.
Фосфорные искры густо сыпались на балки, где висели трупы. Сухие бревна мгновенно занялись. Пожар перекинулся на рубахи мучеников.
Виселица превратилась в пекло преисподней.
6. Конвой
Я ПРОДВИГАЮСЬ СКВОЗЬ ЧЕРНИЛЬНУЮ ТЕМНОТУ.
Под ногами протяжно вздыхает губчатая почва. Пальцы, нащупывая дорогу, неприятно натыкаются на склизкие камни, липкие от полузамерзшего мха.
Ледяной
Правильную ли дорогу я выбрала?
Не успеваю подумать об этом, как небеса раскалываются и проливаются дождем бледного света.
Там, в лесу, среди больших камней, лежит труп молодой девушки с серебряными волосами и перерезанным горлом.
Я проснулась словно от толчка. Широко распахнутыми глазами вгляделась в тьму.
Опять этот кошмар!
Опять смерть приходит во сне – моя смерть!
Горькой пощечиной всплыла угроза Бланш де Ля Ронсьер: «До конца жизни помни мои последние слова: я проклинаю тебя! Тристан вернется, чтобы отомстить за меня!»
Ее проклятие потрясло меня больше, чем я думала, и вернулось в жутком кошмаре. Я, перерезавшая горло Тристану, встретила такую же гибель во сне. Я тряхнула головой, прогоняя ужасные мысли. Тристан де Ля Ронсьер умер. И его мать тоже. Я собственными глазами видела, как ее поглотил огонь, а виселица взлетела в воздух.
Воспоминания предыдущего дня пробились сквозь затуманенное от сна сознание: паника, пожар, вой, крики. Торжественно прибыв за почестями в Париж, Мелак был вынужден поджав хвост возвратиться в Версаль, чтобы доложить Королю о полном фиаско.
Нас же, троих оруженосцев, Л’Эский приказал эвакуировать в центр Парижа, сопроводив надежным конвоем.
Мы проехали по ночной столице, различая лишь контуры города. Я поняла, почему Париж называли Городом Теней: на всей протяженности улиц он напоминал глухое болото Тьмы. Фонари, которыми размахивал ночной патруль, освещали лишь часть мостовой перед нами.
Мы прибыли в Гран-Шатле – мрачную средневековую цитадель на правом берегу Сены, защищенную резиденцию полиции с древних времен. Строение выглядело как осажденная крепость, окруженная легионом вооруженных стражников, готовых отразить атаки упырей.
Здесь, в месте, охраняемом лучше, чем тюрьма, Л’Эский выделил нам комнаты, напоминавшие одиночные камеры. Сон не заставил себя долго ждать… Я сладко провалилась в него, пока кошмар не разбудил меня.
Отодвинув пропитанные потом простыни, моя рука нащупала перламутровый эфес шпаги оруженосца. Пережив недавнее вторжение незнакомца в спальню, я больше никогда не ложилась спать без оружия. Со шпагой в руке я подошла к окну, чтобы раздвинуть шторы. Раму защищала железная решетка, что меня совсем не удивило…
Утренний свет окрасил крыши Парижа, открыв необъятную панораму, которую я не могла представить себе вчера в сумерках. Гроздья серых лачуг прижимались друг к другу, как колонии насекомых. Десятки колоколен с заостренными шпилями растворились в предрассветном тумане. Спутанные клубки улиц распустились по всем направлениям. Передо мной раскинулся не город, а лабиринт. Без начала и конца.
И в этом хаосе я должна отыскать Даму Чудес?
Но как?
Я глубоко вздохнула, собираясь с мыслями. Участвуя в придворных интригах Версальского замка, мне пришлось научиться вести двойную игру. Однако
Обдумывая как быть, я нервно провела пальцем по ониксу кольца. Придется действовать системно. Поиски начнутся как забег на длинную дистанцию, чтобы позже перейти на спринт. Первое время нужно искать сообща, вместе с товарищами по команде. Втроем у нас больше шансов напасть на след Двора Чудес. А на финишной прямой ускорюсь и обгоню их, чтобы устранить Даму до того, как они ее схватят. Ослепленные Эссенцией Дневного Света, оруженосцы не заметят, как я всажу ей кол в грудь.
– За пожаром виселицы стоит Дама Чудес, – заявил Л’Эский.
После скромного завтрака генерал-лейтенант полиции собрал нас в сводчатом зале Гран Шатле. Если вчера вечером он казался усталым, то сегодня утром был измотан. Тяжелые мешки под беспокойными глазами не скрывал густой слой пудры. На столе дымились кувшины с черным кофе – должно быть, то самое топливо, что поддерживало его.
– К тому времени, когда моим людям удалось обнаружить канализационные люки, откуда велась стрельба, пиротехников там уже не было, – объяснил он. – Все, что удалось найти – порох, гильзы от снарядов, смесь греческого огня [18] и… это.
18
Греческий огонь – во времена Средневековья горючая смесь, которая не тушилась водой.
Дрожащей рукой он взял пачку бумаг и тут же швырнул ее в центр стола, будто она обожгла ему пальцы. Это был памфлет, распечатанный в нескольких экземплярах. Я сразу узнала гравюру на оттиске – изображение печати Дамы Чудес, более грозное, чем на белом конверте в усыпальнице монарха. Лунный профиль богини Экаты заслонил солнечный лик бога Аполлона. Иллюстрацию сопровождал александрийский стих.
– Этот пасквиль [19] распространили по всему Парижу, выстрелив по толпе все из тех же канализационных люков, – хмуро продолжал Л’Эский. – С утра столица гудит слухами, будто Дама Чудес испепелила виселицу Короля. А теперь она угрожает ему беспорядками, если до наступления Ночи Тьмы он официально не признает ее вице-королевой Парижа. Сегодня 30 ноября… Срок истекает через жалкие три недели!
19
Пасквиль – произведение, содержащее заведомо клеветнические нападки на определенное лицо.
Ночь Тьмы отмечалась ежегодно 21 декабря. Это день зимнего солнцестояния, самая длинная, а также самая священная ночь в литургическом календаре Факультета, когда праздновали трансмутацию вампиров и наступление Темной Эры.
Эленаис ударила кулаком по столу так, что кофейные чашки подпрыгнули.
– Вместо того, чтобы ловить ренегату, мы сидим и чего-то ждем?
Л’Эский покачал головой, встряхнув локонам парика.
– Потому что… не знаем, где она скрывается, – признался он, нервно перебирая пальцами тонкие усики. – Последние несколько месяцев все силы полиции брошены на ее поиски. Мы ищем днем и ночью. Тщетно.