Двор Крыльев и Гибели
Шрифт:
Я нахмурилась, глядя на лестницу. Так будет, если он появится вовремя.
Мои волосы, которые Нуала собрала в витиеватой элегантной волной на моей голове, и перед ней...
Я заметила, что Кассиан уже третий раз за минуту смотрит на меня, и спросила:
— Что?
Уголки его губ дрогнули.
— Просто ты выглядишь так...
— Начинается, — пробормотала Мор, стуча красными ногтями по лестничным перилам.
Кольца сверкали на каждой костяшке, на каждом пальце; множество браслетов позвякивали друг о друга на ее запястьях.
— Официально, — сказал Кассиан, подарив
Он махнул рукой с Сифоном на меня:
— Шикарно.
— Тебе больше пятисот лет, — сказала Мор, печально качая головой, — ты опытный воин и генерал, тебя знают везде, и ты все еще не можешь раздавать дамам комплименты. Напомни мне, почему мы берем тебя на дипломатические встречи?
Азриэль, стоявший в тенях у входной двери, тихонько усмехнулся. Кассиан стрельнул по нему взглядом.
— Что-то не вижу, чтобы ты декларировал стихи, брат.
Азриэль скрестил руки на груди, все еще слабо улыбаясь.
— Мне не нужно к этому прибегать.
Мор засмеялась, а я фыркнула, заработав удар в ребра от Кассиана. Я отмахнулась от его руки, но решила не толкать его в ответ лишь потому, что видела его впервые после Адриаты и тени все еще омрачали его глаза — и из-за нестабильного веса одной вещички на моей голове.
Короны.
Рис короновал меня на каждую встречу и прием, что мы устраивали, задолго до того, как я стала его мейтом, задолго до того, как я стала его Высшей Леди. Даже в Подгорье.
Я никогда не спрашивала о тиарах, диадемах и коронах, которые Нуала или Керридвен закрепляли на моих волосах. Никогда не возражала против них — даже до того, как у нас установились теперешние отношения. Но эта... Я присмотрелась к лестнице, когда послышались неторопливые, размеренные шаги Риса, идущего по ковру.
Эта корона была тяжелее. Это не было неприятным, но... было странно. И когда Рис появился на верхних ступенях лестницы, сверкая в своем черном камзоле, с выпущенными крыльями, такими блестящими, будто он полировал их, я снова оказалась в той комнате, куда он вчера привел меня поздней ночью, после того, как я разбудила его своим ерзаньем в постели.
Это было помещение на этаж выше библиотеки в Доме Ветра, и на нем было столько защитных заклинаний, что он несколько секунд преодолевал их. Лишь он и я — и наши будущие дети, добавил он с мягкой улыбкой — могут войти сюда. Если только мы приведем с собой гостей.
Комната была прохладной, холодного черного цвета — будто мы вошли в сознание спящего зверя. И в его круглом пространстве мерцали сверкающие островки света. Исходящего от драгоценностей.
Сокровища, накапливаемые десять тысяч лет.
Они были аккуратно организованы, лежа на возвышениях, открытых ящиках, бюстах и подставках.
— Семейные драгоценности, — сказал Рис с коварной усмешкой. — Какая-то их часть, которая нам не нравится, хранится во Дворе Кошмаров, чтобы они не бесились, и еще потому, что семья Мор иногда заимствует кое-что, но эти... они только для семьи.
Он
И в задней части комнаты, спрятанной в тяжелом мраке...
Я слышала о катакомбах на континенте, где в маленьких нишах хранили черепа возлюбленных и людей с дурной славой. В стене их были от десятков до сотен.
Здесь концепция была такой же: в скале была вырезана целая стена, на которой находились короны. У каждой из них было свое место, они лежали на черном бархате, каждая освещена –
— Светлячки, — сказал мне Рис, когда крошечные голубоватые шарики, украшающие арки каждого угла, заблестели, словно ночное небо.
На самом деле... То, что я приняла за маленькие фейские огоньки, находящиеся высоко под потолком... Все они были светлячками. Бледно-голубые и бирюзовые, их свет был шелковистым, как лунный свет, освещая драгоценности своим древним, тихим огнем.
— Выбери одну, — прошептал Рис мне на ухо.
— Светлячка?
Он ущипнул меня за мочку уха.
— Не умничай.
Он отвел меня обратно к стене корон, каждая полностью отличалась от другой — такой же особенной, как и черепа.
— Выбери любую корону, которая тебе понравится.
— Я не могу... просто выбрать одну.
— Конечно ты можешь. Они принадлежат тебе.
Я выгнула бровь.
— На самом деле это не так.
— По закону и традициям все это — твое. Продавай их, расплавляй, носи их — делай все, что хочешь.
— И тебе будет все равно? — я указала на сокровищницу, стоимость вещей в которой превосходила стоимость большинства королевств.
— О, у меня есть парочка любимых, которые я могу убедить тебя оставить, но... Это твое. Все, до последнего кусочка.
Наши глаза встретились, и я знала, что он тоже вспомнил те слова, что я прошептала ему несколько месяцев назад. Что каждый кусочек моего все еще исцеляющегося сердца принадлежит ему. Я улыбнулась, и скользнула ладонью по его руке, прежде чем подошла к стене корон.
Однажды, когда я была во дворе Тамлина, мне дали корону, и я была в ужасе. Я боялась ее. И, полагаю, что никогда не беспокоилась из-за короны, когда мне давал ее Рис. Будто какая-то часть меня всегда знала, что я должна была быть именно здесь: на его стороне, как равная ему. Его королева.