Двор Крыльев и Гибели
Шрифт:
— Ты... поговорил с Ианфе? Она действительно придет?
Я еще не встречалась с ней. Верховная Жрица, которая предала моих сестер Хайберну, предала нас Хайберну.
И даже если мутные, быстрые отчеты Рисанда через связь мейтов успокоили некоторые мои страхи и ужасы... Она ответственна за это. За то, что произошло недели назад.
Ответил мне Люсьен, изучая мою картину так, будто она содержала доказательства, которые, я была уверена, он искал:
— Да. У нее... были свои причины. Она готова
Возможно, вместе с причинами накладывания рук на всех мужчин, которые ей понравятся, хотят они того или нет. Причины, по которым она сделала это с Рисандом и Люсьеном.
Интересно, что Люсьен на самом деле об этом думает. И о факте, что залог ее дружбы с Хайберном оказался его мейтом. Элейн.
Мы не говорили о спасении Элейн, кроме одного раза, на следующий день после моего возвращения.
Несмотря на то, что подразумевал Юриан под отношением Рисанда к моим сестрам, сказала я ему, несмотря на то, как выглядит Ночной Двор, они не навредят Элейн или Нэсте таким способом — пока еще нет. У Рисанда есть более креативные способы нанести им вред.
Тем не менее, Люсьен все еще сомневался.
Но опять же, таким образом я подразумевала, с моими "провалами" в памяти, что, возможно, я не была удостоена этой креативности и вежливости.
То, что они поверили так легко, что они думали, что Рисанд может принудить кого-то... Я добавила это оскорбление в длинный-длинный список вещей, за которые я отплачу им.
Я положила кисть и стянула с себя халат, измазанный краской, аккуратно уложив его на табурет, на котором сидела два часа.
— Я схожу переодеться, — пробормотала я, перекидывая свою свободную косу через плечо.
Тамлин кивнул, следя за каждым моим движением, пока я шла в его направлении.
— Картина выглядит красиво.
— Она еще далека до завершения, — ответила я, вытаскивая ту девушку, которая избегала похвалы и комплиментов, которая хотела быть незамеченной. — Она все еще в беспорядке.
Откровенно говоря, она была одной из лучших моих работ, даже если ее бездушность была очевидна только мне.
— Думаю, как и мы все, — сказал Тамлин с неуверенной улыбкой.
Я подавила желание закатать глаза, и ответила ему улыбкой, проведя рукой по его плечу, проходя мимо него.
Люсьен ждал возле моей новой комнаты, когда я вышла десятью минутами позднее.
Это заняло у меня два дня, чтобы перестать идти в свою старую комнату — поворачивать направо после лестницы, а не налево. Но в моей старой комнате не было ничего.
Я зашла туда однажды, в день своего возвращения.
Разрушенная мебель; изорванная в клочки постель; одежда в таком беспорядке, будто он искал меня в шкафу. Никто, кажется, не был пропущен сюда для уборки.
Но здесь были лозы — шипы — которые сделали ее непригодной. Моя старая комната была переполнена ими. Они изгибались
Комната была сейчас как могила.
Я присобрала мягкие розовые юбки моего утонченного платья и закрыла дверь в комнату за мной. Люсьен по-прежнему стоял, прислонившись к двери через коридор.
Его комната.
Я не сомневалась, что это она обеспечил мое проживание напротив себя. Не сомневалась, что его металлический глаз всегда смотрит в сторону моих покоев, даже когда он спит.
— Я удивлен, что ты так спокойна, дав такие обещания у Хайберна, — сказал Люсьен вместо приветствия.
Обещание, которое я дала, убить человеческих королев, Короля Хайберна, Юриана и Ианфе за то, что они сделали с моими сестрами. С моими друзьями.
— Ты сам сказал, что у Ианфе были причины. Даже будучи в ярости, я могу выслушать ее.
Я не сказала Люсьену, что я знала о ее настоящей натуре. Это вызвало бы объяснения, что Рис выставил ее из своего дома, что Рис сделал это, чтобы защитить себя и свой Двор, и вызвало бы слишком много вопросов, подрывая так много тщательно выверенной лжи, которая держала его и его двор — мой двор — в безопасности.
Но я задавалась вопросом, была ли в этом необходимость после Велариса. Наши враги знали о городе, знали, что это место добра и мира. И они попытались разрушить его при первой возможности.
Вина за нападение на Веларис после того, как Рис показал его человеческим королевам, будет преследовать моего мейта на протяжении наших бессмертных жизней.
— Она придумает историю, которую ты захочешь услышать, — предупредил Люсьен.
Я пожала плечами, идя по пустому залу, устланному коврами.
— Я могу решить сама. Хотя, похоже, ты уже решил не верить ей.
Он шел со мной в ногу.
— Она втянула в это двух невинных женщин.
— Она сделала это, чтобы убедиться в силе союза с Хайберном.
Люсьен остановил меня, обхватив рукой вокруг моего локтя.
Я позволила это, потому что, если бы я не позволила ему так сделать, рассеясь, как я сделала это несколько месяцев назад в лесу, или использовала иллирийский защитный прием, чтобы усадить его на задницу, то разрушила бы свою хитросплетенную ложь.
— Ты умнее этого.
Я изучала широкую загорелую руку, обернутую вокруг моего локтя. Потом я встретила взгляд его красновато-коричневого и жужжащего золотого глаз.
— Где он держит ее? — выдохнул Люсьен.
Я знала, кого он имеет в виду.
— Я не знаю. У Рисанда есть сотни мест, где они могут быть, но я сомневаюсь, что он использовал бы одно из них, чтобы спрятать Элейн, зная о моей осведомленности об их расположении, — покачала я головой.
— Скажи мне в любом случае. Список их всех.