Двор крыльев и гибели
Шрифт:
И это объясняет, почему отец и братья его так ненавидят — почему они его мучают всю его жизнь.
Мое сердце сжалось. И почему Эрис не хотел его смерти. Он не представляет угрозы для власти Эриса — и его трона. Я сглотнула. Гелион понятия не имеет, так ведь?
Похоже, нет.
Любимый сын Леди Осени – не только из-за доброты Люсьена. Но из-за того, что он был ребенком, о котором она мечтала... от
Берон, должно быть, узнал о романе, когда она уже была беременна Люсьеном.
Наверное, он догадывался, но не мог этого доказать — не тогда, когда она спала и с ним тоже. Отвращение Риса ощущалось и у меня во рту. Я не сомневаюсь, что Берон раздумывал, убивать ли ее за это предательство даже спустя годы. Когда была возможность, что Люсьен его сын ... этого было достаточно, чтобы он засомневался, кто же отец ребенка.
У меня не укладывалось это в голове. Люсьен — сын не Берона, а Гелиона. Тем не менее, его сила — огонь. Они подумали, что титул Берона может перейти к нему.
Семья его матери сильна — вот почему Берон хотел невесту из их родословной. У нее мог быть дар.
Ты никогда думал об этом?
Ни разу. Жаль, что я даже не задумывался.
Что это может значить?
Ничего — в итоге ничего. За исключением того факта, что Люсьен может быть единственным наследником Гелиона.
И это... ничего бы не изменило в это войне. Особенно для Люсьена на континенте, охотящегося на заколдованную королеву. Жар-птица... и владыка огня. Я задумалась, нашли ли они уже друг друга.
Дверь в фойе комнаты открылась и закрылась, и я напряглась при появлении Нэсты. Гелион остановил свое обсуждение стены и осторожно посмотрел на нее, как делал это раньше.
Заклинатель. Это был его титул.
Она оглядела его своим обычным презрительным взглядом.
Но Гелион поклонился ей так же, как и мне ранее – однако его улыбка была чувственной, из-за чего мое сердце слегка ускорило свой ритм. Неудивительно, что у Леди Осени не было шансов.
— Думаю, что мы не были представлены друг другу, – мурлыкнул он Нэсте. — Я...
— Мне наплевать, — сказала Нэста, проворачивая запястье и проходя мимо него в мою сторону. – Я хочу поговорить, — сказала она. — Прямо сейчас.
Кассиан закусил кулак, пытаясь не засмеяться, увидев ошеломленное лицо Гелиона. Полагаю, ему не часто так грубо отказывали особи любого пола. Я посмотрела на Высшего Лорда извиняющимся взглядом и вывела свою сестру из комнаты.
— Что такое? – спросила я, когда мы с Нэстой вошли в ее спальню, украшенную розовым шелком и золотом, с вкраплениями цвета слоновой кости
— Нам надо уйти, – сказала Нэста. – Прямо сейчас.
Я была вся во внимании.
— В чем причина?
— Это неправильно. Что-то не так.
Я изучила ее и чистое небо за высокими окнами.
— Рис и другие почувствовали бы. Вероятно, ты просто впитываешь в себя всю силу, что собрана здесь.
— Что-то не так, – настаивала Нэста.
— Я не сомневаюсь, что ты это чувствуешь, но... если другие этого не чувствуют...
— Я не такая, как другие, – она сглотнула. – Нам нужно уходить.
— Я могу отправить тебя обратно в Веларис, но нам нужно кое-что здесь обсудить –
— Я не забочусь о себе, я –
Дверь открылась, и Кассиан зашел в комнату с серьезным выражением лица. Крылья и иллирийские доспехи в этой роскошной розовой комнате врезались в мою память, уже начиная выливаться в картину, когда он сказал:
— Что не так?
Он обследовал каждый ее дюйм. Словно ничего и никого не было рядом, кроме нее.
Но я сказала:
— Она чувствует, что что-то не так — говорит, что нам нужно покинуть это место.
Я ожидала отрицания, но Кассиан наклонил голову.
— Что именно не так?
Нэста замерла, плотно сжав губы, обдумывая его интонацию.
— Это словно... страх. Будто… я что-то забыла и не могу вспомнить, что именно.
Кассиан смерил ее долгим взглядом.
— Я скажу Рису.
И он сказал.
Через мгновение Рис, Кассиан и Азриэль исчезли, оставив Мор и Гелиона в напряженной тишине. Я ждала их с Нэстой. Пять минут. Десять. Пятнадцать.
Спустя полчаса они вернулись, качая головами. Ничего.
Ни во дворце, ни на землях вокруг него, ни в небе. Даже за мили отсюда. Ничего. Рис даже связался с Амрен, но и в Веларисе ничего не произошло – Элейн, к счастью, в целости и сохранности.
Однако никто из них не был столь глуп, чтобы подумать, что Нэста выдумала этот страх. Не с этой внеземной силой в ее венах. Или, возможно, страх был остаточным последствием пребывания в Хайберне. Вроде той сокрушительной паники, что преследует меня иногда во снах.
Так что мы остались. Мы ужинали в своей личной столовой, Гелион присоединился к нам, не было вестей от Тарквина, Тэсана — и уж точно от Тамлина.
Когда Каллиас и Вивиан появились в разгар ужина, Мор выпихнула Кассиана с его места, освобождая его для своей подруги. Они болтали и сплетничали — хотя Мор и поглядывала на Гелиона.
И Высший Лорд Дневного Двора продолжал посматривать на нее.
Азриэль почти не говорил, тени все еще кружили над его плечами. Мор едва смотрела на него.
Мы ужинали и пили нескольких часов, пока ночь полностью не взяла главенство. И хотя Рис и Каллиас были напряжены и осторожничали в отношении друг друга... К концу трапезы они уже хотя бы разговаривали.