Двор крыльев и гибели
Шрифт:
Серый утренний свет озарил мир, роса оседала на наших лодыжках, когда мы пошли по лагерю. Азриэль все еще прижимал Элейн к своей груди. Все это время с него стекала кровь — всего лишь струйка по сравнению с потоком, который должен был вытекать из него. Кровотечение сдерживали лишь те остатки силы, которые он направил к ранам. Помощь — ему срочно нужен целитель.
Нам обоим. Я прижала руку к ране на плече, чтобы кровотечение не увеличивалось. Девушка дошла даже до того, что предложила использовать ее обрывки одежды, чтобы перевязать
Я меня не хватало дыхания, чтобы объяснить ей, что я — Фэ, и что на моей коже был ясень. Мне нужно было увидеть целителя, прежде чем его щепки застрянут в затянувшейся ране. Так что я просто спросила ее имя.
Браер, сказала она хриплым от крика голосом. Ее зовут Браер.
Ее не беспокоила грязь, что хлюпала под ее ногами и забрызгала ее голые голени. Она только смотрела на палатки, на воинов, которые наткнулись на нас. Один увидел Азриэля и закричал целителю, чтобы тот поспешил к палатке главного шпиона.
Рис рассеялся перед нами до того, как мы прошли первый ряд палаток. Его глаза широко распахнулись при виде крыльев Азриэля, раны в моем плече и бледности моего лица. Он посмотрел на Элейн, а потом на Браер.
— Я не могла оставить ее, — сказала я, с удивлением обнаруживая, что сорвала голос.
Послышались бегущие шаги, а потом Нэста обогнула палатку, притормаживая в грязи.
Она всхлипнула при виде Элейн, которая все еще была в руках Азриэля. Я никогда не слышала, чтобы она издавала такие звуки. Ни разу.
Она не ранена, сказала я ей, в то помещение в ее разуме. Потому что слова... я не могла сформировать их.
Нэста еще раз побежала. Я потянулась к Рисанду, который с напряженным лицом подходил к нам –
Но Нэста добралась первой.
Я сдержала крик боли, когда Нэста обняла меня за шею и она сжала меня так крепко, что из меня вырвалось дыхание.
Она дрожала — дрожала, пока плакала и все повторяла:
— Спасибо.
Рис бросился к Азриэлю, забирая у него Элейн и осторожно опуская ее на ноги. Азриэль вздохнул, покачиваясь:
— Нам нужен Гелион, чтобы снять с нее цепи.
И все же не было похоже, что Элейн замечала их, когда она поднялась на цыпочки и поцеловала Говорящего с тенями в щеку. И затем подошла ко мне и Нэсте, которая отступила назад на достаточное расстояние, чтобы осмотреть чистое лицо Элейн, ее ясные глаза.
— Нам нужно доставить тебя к Тэсану, — сказал Рис Азриэлю. — Сейчас же.
Прежде чем я смогла развернуться, Элейн обвила меня руками. Не помню, когда я начала плакать, чувствуя, как ее тонкие руки обхватили меня крепче стали.
Я не помнила целителя, который залатал меня, или как Рис отмывал меня. Как я рассказала ему, что случилось с Юрианом и Тамлином, как Нэста кружила вокруг Элейн, когда пришел Гелион, чтобы избавить ее от цепей, проклиная искусную работу короля, даже если и восхищался их качеством.
Но я помнила,
Мгновением спустя еще одно теплое тело улеглось слева от меня. До меня донесся запах Нэсты: огонь, сталь и бескомпромиссная воля.
Отдаленно я услышала, как Рис выводит остальных — чтобы они вместе с ним проверили Азриэля, который теперь находился под опекой Тэсана.
Я не знаю, как долго мы с сестрами пролежали так вместе, так же как и раньше, когда мы делили резную кровать в нашем ветхом домике. Раньше — во время сна, мы пинались, скручивались и сражались за малейший кусочек кровати, любое свободное место.
Но этим утром, когда солнце поднялось над миром, мы крепко обнимались. И не отпускали друг друга.
ГЛАВА
66
Каллиас и его армия прибыли к полудню.
Лишь этот звук заставил меня подняться с места, где мы с сестрами спали на полу. Это и мысль, которая пронзила меня.
Тамлин.
Его действия прикроют предательство Юриана. Без сомнений, Тамлин вернулся к армии Хайберна после встречи не для того, чтобы предать нас — а чтобы шпионить.
Хотя после прошлой ночи... вряд ли он снова приблизиться к Хайберну. Не тогда, когда король сам все видел.
Я не знала, как об этом думать.
О том, что он спас меня — что отказался от своей игры, чтобы сделать это. Куда он ушел после рассеивания? Мы ничего не слышали о воинах Весеннего Двора.
И ветер, что он послал... Я никогда не видела, чтобы он использовал такую силу.
И в самом деле, Философия Нефелы. Слабостью, которая превратилась в силу, были не мои крылья и полет. А Тамлин. Если бы он не вмешался... Я не позволила себе закончить мысль.
Элейн и Нэста все еще дремали на медвежьей шкуре, когда я выскользнула из их сплетенных рук. Умыла свое лицо в медном тазе, который стоял у моей кровати. Судя по отражению в зеркале, у меня бывали и лучшие деньки. Недели. Месяцы.
Я отогнула воротник своей белой рубашки и нахмурилась, увидев забинтованную рану на своем плече. Я вздрогнула, разминая суставы — удивляясь тому, насколько она уже зажила. Однако моя спина...
Ноющая боль пульсировала и отзывалась по всей ее длине. И в моем животе тоже. Мышцы, которые я довела до предела, чтобы подняться в воздух. Нахмурившись своему отражению в зеркале, я заплела волосы и накинула куртку, шипя от боли в плече. Через день-два боль может достаточно притупиться, чтобы я смогла держать меч. Может быть.