Двор крыльев и гибели
Шрифт:
Высшие Фэ от каждого двора. Мириам и Дрейкон и их свита. Люди со многих территорий.
Все смотрели на меня и Нэсту, когда мы вошли, когда мы подошли к Рису и остальным, поворачиваясь к собравшимся в комнате. Я старалась не съеживаться при виде разрушенной мебели, которую расставили по всей комнате, чтобы обеспечить как можно больше сидячих мест. От вида порванных обоев, наполовину болтающихся штор. Но это было лучше, чем ничего.
Полагаю, что эти же слова применимы и к нашему миру.
Все притихли. Рис легонько подтолкнул меня вперед, слегка погладив по спине,
Мой голос был чистым и непоколебимым.
— Меня зовут Фейра Арчерон. Раньше я была человеком — теперь я Фэ. Оба мира я называю своим домом. И я хочу обсудить пересмотр Договора.
ГЛАВА
80
Разделенный мир не может процветать.
Это первое собрание длилось часами, многие стали вспыльчивыми от изнеможения, но... основа была заложена. Произошел обмен историями. Рассказами с обеих сторон стены.
Я рассказала им свою историю.
Всю.
Я рассказала ее незнакомцам, которые не знали меня, я рассказала ее своим друзьям, и я рассказала ее Тамлину, с каменным лицом стоящим у дальней стены. Я сообщила им о годах нищеты, о испытаниях в Подгорье, о любви, которую я обрела и отпустила, о любви, которая исцелила и спасла меня. Мой голос не дрожал. Мой голос не срывался. Почти все, что я увидела в Уроборосе — я позволила и им увидеть это. Рассказала им об этом.
И когда я закончила, Мириам и Дрейкон шагнули вперед, чтобы рассказать свою собственную историю.
Еще один проблеск надежды, что мы сможем доказать, что люди и Фэ могут не только работать вместе, жить вместе, но и стать друг для друга гораздо большим. Я выслушала все до последнего слова — и не стала стирать слезы, которые время от времени выкатывались из моих глаз. Я только сжимала руку Риса, не выпуская ее.
Были рассказаны и другие истории. Некоторые противоречили нашей. Об отношениях, которые плохо закончились. О совершенных преступлениях. О боли, которую никогда не простят.
Но это было началом.
Нужно проделать еще большую работу, построить доверительные отношения, но в отношении возведения новой стены...
Было решено повременить с решением о том, нужна ли она опять. Многие высказались против этой идеи. Многие люди, и они имели на это полное право, были настроены подозрительно. Все еще существовали другие территории Фэ, с которыми придется бороться — те, которые купились на обещания Хайберна. Соблазнились ими.
Сильнее всего Высшие Лорды ругались из-за возможности появления новой стены. И с каждым произнесенным словом, как и сказал Гелион, временное единство трещало по швам и рассыпалось на кусочки. Границы дворов были пересмотрены.
Но они, по крайней мере, остались до конца — до раннего утра, когда мы, наконец, решили, что остальные вопросы будут отложены до другого дня. И они будут обсуждены в другом месте.
На это потребуется время. Время, исцеление, доверие.
И
Остальные уходили, рассеивались, улетали или растворялись в темноте, направляясь к своим военным отрядам, дворам или народам. Я смотрела на них из открытого дверного проема поместья, пока они не стали лишь тенями в ночи.
Ранее я видела, как Элейн выглядывает из окна — наблюдая, как Грейсен уходит со своими людьми, даже не взглянув на нее. В тот день он осознавал, что говорил. Заметил ли он, что Элейн все еще носит его обручальное кольцо, что Элейн все смотрела и смотрела на него, когда он уходил в ночь... я не знаю. Пусть Люсьен смириться с этим — пока что.
Я вздохнула, прислоняясь головой к растрескавшейся каменной дверной раме. Роскошная деревянная дверь была полностью разрушена, ее обломки все еще были разбросаны по мраморному полу позади меня.
Я узнала его запах еще до того, как услышала его приближающиеся шаги.
— Куда теперь направишься? — спросила я, даже не оглядываясь, когда Юриан остановился за мной и уставился во тьму.
Мириам и Дрейкон быстро ушли, чтобы помочь своим раненым — и похитить Котел, доставив его на один из своих кораблей, прежде чем другие Высшие Лорды вспомнят о его местонахождении.
Юриан прислонился к двери напротив меня.
— Королева Васса предложила мне место в своем дворе.
Действительно, Васса все еще оставалась внутри, оживленно болтая с Люсьеном. Полагаю, что если у нее есть время только до рассвета, прежде чем она опять превратиться в жар-птицу, то у нее каждая минута на счету. Люсьен, как это ни удивительно, хихикал, расслабив плечи и наклонив голову, слушая ее.
— Ты согласился?
Лицо Юриана было мрачным — усталым.
— Какой двор может быть у проклятой королевы? Она связана с тем лордом смерти — в какой-то момент ей нужно вернуться к его озеру на континенте. — Он покачал головой. — Слишком плохо, что король был так эффектно обезглавлен твоей сестрой. Держу пари, что он бы смог найти способ снять с нее проклятие.
— И впрямь, слишком плохо, — пробормотала я.
Юриан удовлетворенно хмыкнул.
— Думаешь, у нас есть шанс? — спросила я, указывая на отдаленные человеческие фигуры, все еще идущие в направлении лагеря. — На мир между всеми нами?
Юриан долго ничего не говорил.
— Да, — мягко сказал он. — Я так думаю.
И я не знаю, почему, но это успокоило меня.
Я все еще размышляла над словами Юриана несколько дней спустя, когда военный лагерь, наконец, свернули. Когда мы окончательно попрощались со всеми, дав обещания — некоторые более искренние, чем другие — встретиться снова.
Когда мой двор, моя семья, рассеялись в Веларис.
Солнечный свет все еще просачивался в окна городского дома. Запах цитрусовых, моря и свежеиспеченного хлеба все еще заполнял каждую комнату.