Двор Тумана и Ярости

Маас Сара

Но ничего не произошло. Даже легкого дуновения, сотканного из частиц ночи и ветра.

— Ну, вот и оно, — сказал Юриан. — Разве ты не помнишь? Возможно, ты забыл. Хорошо, что я был там, осознавая каждое мгновение, Рисанд. Амаранта украла принадлежащую ему книгу заклинаний, чтобы забрать твои силы.

Внутри меня, как ключ, щелкнувший в замке, расплавленное ядро силы просто… замерло. Какая бы связь с ним не существовала между моим умом и душой, она была обрезана — нет, так сильно сжата чьей-то

невидимой рукой, что не могла больше течь.

Я потянулась к разуму Риса, к нашей связи…

И уперлась в жесткую стену. Не адамантовую, как обычно, а из чужого, бесчувственного камня.

— Он удостоверился, — продолжил Юриан, когда я ударилась об эту внутреннюю стену и попыталась воззвать к своим собственным способностям, но безуспешно, — чтобы эта книга вернулась к нему в целости и сохранности. Она не знала, как использовать добрую половину самых опасных заклинаний. Знаете ли вы, каково это — быть неспособным спать, пить или есть, дышать или чувствовать самого себя в течение пятисот лет? Вы понимаете, каково это — быть постоянно в сознании и быть вынужденным смотреть на все, что она делала?

Это сделало его безумным — терзало его душу, пока он не сошел с ума. Именно поэтому в его глазах был этот острый блеск.

— Это не могло быть настолько плохо, — сказал Рис, хотя я знала, что он высвобождает каждую унцию воли из этого заклинания, объединяя нас, связывая нас, — если сейчас ты работаешь на ее хозяина.

Белоснежные зубы сверкнули:

— Твои страдания будут долгими и всеобъемлющими.

— Звучит восхитительно, — сказал Рис, отходя в комнату. Тихий крик о побеге.

Но кто-то появился наверху лестницы.

Я знала его — в моих костях. Черные волосы до плеч, румяная кожа, одежда более практичная, чем нарядная. К моему удивлению, он был среднего роста, но мускулистый, как молодой человек.

Но его лицо — человека лет сорока… Привлекательно бледное. Скрывающее бездонные, полные ненависти черные глаза, горящие на нем.

Король Хайберна сказал:

— Ловушка была такой простой. Честно говоря, я немного разочарован, что ты не увидел ее.

Быстрее, чем кто-либо из нас мог заметить, Юриан прострелил ясеневой стрелой грудь Азриэля.

Мор закричала.

* * *

У нас не было другого выбора, кроме как пойти вместе с королем.

Ясеневая стрела была покрыта кровью, которая, как утверждал король Хайберна, текла, когда он того хотел. Если бы мы сражались, если бы мы не пошли с ним наверх, яд проник бы в сердце Азриэля… И с нашей заблокированной магией, без возможности рассеяться…

Если бы я могла как-то подобраться к Азриэлю и дать ему глотнуть своей крови… Но это займет слишком много времени, потребует слишком много движений.

Кассиан и Рис тащили Азриэля между ними. Его кровь брызгала на пол позади нас, когда мы поднимались

наверх по извилистым лестницам королевского замка.

Я старалась не наступать на нее, когда Мор и я шли сзади, с Юрианом за нашими спинами. Мор тряслась — старалась не делать этого, но дрожала, когда смотрела на торчащий конец стрелы, видимый между крыльями Азриэля.

Никто из нас не осмелился напасть на короля Хайберна, когда он пошел вперед, показывая путь. Он взял Котел с собой, рассеяв его щелчком пальцев и криво взглянув на меня.

Мы знали, что король не блефует. Требовалось всего одно его движение, чтобы Азриэль умер.

Вышла стража. И придворные. Высшие Фэ и существа, — я не знала, откуда они подходят — которые улыбались так, словно мы были их следующей трапезой. Их глаза были мертвыми. Пустыми.

Здесь не было мебели, не было картин. Будто этот замок был скелетом какого-то могущественного существа.

Двери тронной залы были открыты, и я задержалась. Тронный зал — тот самый тронный зал, который отточил склонность Амаранты к публичным проявлениям жестокости. Свет Фэ скользнул по бетонным стенам, окна которых выходили на грохочущее далеко внизу море.

Король поднялся на помост, вырезанный из одного блока темного изумруда. Его трон был собран из костей… Я почувствовала, как кровь отхлынула от лица. Человеческие кости. Коричневые и гладкие от времени.

Мы остановились перед ним, и Юриан бросил злобный взгляд за наши спины. Двери тронной залы закрылись.

Король сказал, ни к кому конкретно не обращаясь:

— Теперь, когда я выполнил свою часть сделки, я надеюсь, вы выполните свою.

В тени у боковой двери появились две фигуры.

Я начала трясти головой, словно это помогло бы мне не видеть, что это Люсьен и Тамлин вышли на свет.

Глава 64

Рисанд замер, словно увидел саму смерть. Кассиан зарычал. Повисший между ними Азриэль попытался поднять голову, но у него не вышло.

Но я пристально смотрела на Тамлина — на его лицо, которое я любила и ненавидела так глубоко — в то время как он остановился в добрых двадцати футах от нас.

Он надел свой нагрудный ремень с ножами. Иллирийскими охотничьими клинками, осознала я.

Его золотистые волосы были обрезаны короче, а лицо было более изможденным, чем тогда, когда я видела его в последний раз. А зеленые глаза… Расширились, когда оглядели меня с ног до головы. Расширились, когда увидели на мне боевую кожу, иллирийский меч и ножи, увидели то, как я стояла внутри группы своих друзей — моей семьи.

Он работал на короля Хайберна.

— Нет, — выдохнула я.

Но Тамлин осмелился приблизиться еще на один шаг, смотря на меня так, словно я была привидением. Люсьен, металлический глаз которого вращался, остановил своего лорда, положив ему руку на плечо.