Дворцовые страсти (Версальская история)
Шрифт:
– Я не мужчина, мадемуазель, я – священник! К тому же через пару месяцев мне стукнет семьдесят. Поэтому ваша гордость и честь в полнейшей безопасности! – самым нежным тоном заверил отец Анри.
Не похоже, что возраст так уж гнетет жизнерадостного святого отца, подумалось Дориану, но вслух он этого, естественно, произносить не стал.
– Но все же… – продолжала колебаться Лоретта.
– Именно потому, что наличествует это «все же», я вполне справлюсь с тем, чтобы затянуть вам корсет! – парировал священник.
Лоретта засмеялась серебряным колокольчиком и отодвинула ширму.
Не
Дориан собрался еще быстрее. Его костюм, также высушенный и абсолютно целый, доставили вместе с платьем Лоретты.
Через четверть часа два всадника покинули стены гостеприимного аббатства.
Глава 13
На обратном пути Дориан вел лошадь Лоретты, и ехали они черепашьим шагом – виконт предпочитал не рисковать. Лоретте было и жалко его немного, и капельку смешно, но основное чувство, которое она испытывала, – это всепоглощающая нежность к мужчине, так защищающему ее.
Что это и откуда возникло, Лоретта опять не могла объяснить. Она свыклась с тем, как ее сердце откликается на присутствие Гаспара, но о своем вероятном женихе девушка не вспоминала с утра.
Дориан, очевидно, по-прежнему считал себя виноватым, а Лоретта не знала, как ему объяснить, что этот день нисколько не кажется ей испорченным и приключение с рекой – не роковая ошибка шевалье, а результат ее собственного поведения. Потому она преувеличенно охотно щебетала о пустяках, однако Дориан все равно отзывался односложно. В келье у отца Анри он разговорился, но теперь вновь закрылся. Лоретта растерялась, не представляя, что делать, и в конце концов замолкла.
– Виконт, я не знаю, чем вас развеселить, – наконец произнесла она, когда они уже почти подъехали к заставе. – Вы ни в чем не виноваты.
– Прошу прощения, мадемуазель, у меня на сей счет другое мнение, – возразил Дориан. – Когда я мог бы побеседовать с вашим братом?
– Нет! – почти выкрикнула Лоретта и, взяв себя в руки, добавила уже тише: – Брату я все расскажу сама, если посчитаю необходимым. А вы, кажется, обмолвились, что должны ехать обратно в Версаль. Вот и отправляйтесь туда, объяснение с Арсеном оставьте мне, если оно вообще понадобится.
Она обернулась и поймала взгляд Дориана – очень необычный, изучающий. Как будто до сих пор он полагал, что перед ним полудрагоценный камень, но, протерев его тряпочкой, обнаружил алмаз.
– Сударыня, – неторопливо произнес виконт, – я даже не знаю, что на это ответить.
– Не нужно никаких слов. – Лоретта с удовольствием отметила, что победа в споре осталась за ней. – Давайте побеседуем о чем-нибудь приятном. Например, меня крайне заинтересовала персона нашего радушного святого отца.
Де Бланко не был убежден, что Анри де Виллуан – такая уж приятная тема для обсуждения, но ничего взамен предложить не мог, поэтому поддержал:
– Да, очень необычный образ для священника.
– О да! Именно такие вот исповедники служат поводом для сплетен. Мне кажется, что в молодости он сражал прихожанок наповал и дамы падали к его ногам, как осенние листья, – рассмеялась Лоретта.
– Вполне вероятно, – неохотно подал реплику Дориан. Меньше всего ему хотелось касаться грехов юности святого
– А кого они не волнуют! – пожала плечами Лоретта.
– Меня. Я совершенно не любопытен.
– Редкостная особенность, – одобрила мадемуазель де Мелиньи. – А я вот очень и очень любопытна, о чем совсем не сожалею. Но мне хочется проникнуть в тайну не для того, чтобы тут же разгласить секреты на весь свет.
– А для чего же? – склонил голову набок Дориан.
– Понимаете… Вот судьба столкнула меня со святым отцом Анри де Виллуаном. Что он за человек? О чем грезит? Чем живет? Какова его прошлая жизнь? Ведь наверняка полна приключений, время было такое беспокойное – Фронда, война… – Лоретта взглянула на Дориана, увидела, что он внимательно слушает, и продолжила: – Я не могу сдержаться, начинаю строить догадки и фантазирую. И так хочется узнать, угадала ли я хоть что-нибудь? Как все было на самом деле?
– Порой, когда узнаешь правду про человека, сильно разочаровываешься в нем. – Виконт вздохнул.
– Наверное, – согласилась Лоретта. – Но ведь от понимания этого любопытство не убавляется.
Девушка так чистосердечно признавала за собой слабости, что они переставали быть таковыми, а делались милыми причудами.
– Если любопытство – ваш единственный недостаток, то вы богиня, – проговорил Дориан, глядя ей прямо в глаза.
Лоретта сконфузилась и покраснела. Она привыкла принимать комплименты придворных щеголей, но слова виконта де Бланко не казались просто комплиментами, легкомысленным сотрясением воздуха. Он в самом деле так думал.
– Я… я не богиня и полна всяческих изъянов, – почти прошептала она. – Например, я ужасно хочу узнать все о вас и вашей жизни…
– Я с удовольствием вам расскажу, благо, она не богата событиями, но при следующей встрече, сейчас мы уже почти подъехали к вашему дому, – ответил виконт.
Дориан проводил Лоретту до особняка де Мелиньи, помог ей спешиться и, раскланявшись и облобызав руки, уехал. Девушка попыталась не слишком долго смотреть ему вслед и вошла в дом, на ходу стягивая перчатки. Виконт де Бланко поехал в Версаль, и они с Арсеном и дедом сегодня вечером последуют туда же. Значит, вскоре виконта и Лоретту ждет новая встреча…
Предаться мечтаниям о том, как она станцует с Дорианом на балу, облаченная в новое платье золотистого цвета, и как он окажется поражен и потеряет голову – а Лоретте уж очень хотелось, чтобы виконт потерял голову, – в полной мере не вышло. Арсен был дома, и он дожидался сестру. Остановившись на пороге гостиной, Лоретта подметила на его лице тень беспокойства.
– Наконец-то! – воскликнул брат, вставая и подходя к ней. Он взял сестру за руки и пытливо вгляделся в лицо. – Лоретта, что произошло? – продолжал он уже почти спокойно. – Ты должна была возвратиться намного раньше.