Дворцовые тайны

Паркер Юна-Мари

Он окатил ее ледяным взором из-под своих очков. Глаза его в ту минуту показались ей похожими на маленькие серые камушки на дне пруда.

— Но ведь вы хотите завязать знакомства, разве нет? Мне кажется, мы с вами именно об этом договаривались.

Элфрида несколько смутилась.

— Да, но они говорят такие обидные вещи… Как будто я никого не знаю, как будто это вообще не мой дом и не мой вечер…

Роланд нетерпеливо дернул плечом.

— Вы наняли меня в качестве вашего агента и, насколько я понял, вам хотелось познакомиться с нужными людьми, дабы

упрочить положение в обществе. Этот прием сослужит вам хорошую службу. Такие люди, как принцесса Ада, на дороге не валяются, как вы считаете?

— Но кто все остальные?! Они слишком старые для меня… Некоторым даже за семьдесят! — возразила Элфрида.

Роланд поморщился и стал демонстративно загибать пальцы.

— Маркиза Фитцхаммонд, виконтесса Сатклифф, леди Гаскойн, леди Мюррей, леди Ингхэм, сэр Грэвил, леди Хант…

Элфрида видела, что он отчасти прав. Ей приходилось и раньше слышать эти фамилии. В основном то были вдовы, которые старались удержаться на плаву в обществе и посещали все светские мероприятия, на которые только могли купить входной билет. Однако сами они ничего не устраивали и находились, если честно, на обочине светской жизни. Богатые старухи изо всех сил цеплялись за благородное общество, а Роланд дал им очередную возможность показать себя. Небескорыстно, разумеется.

Когда он дошел до конца своего длинного списка, — в надежде на то, что фамилии произведут на Элфриду впечатление, — к нему вдруг подскочил какой-то молодой человек. Щеголевато одетый и в парчовой жилетке, он заныл, как маленький ребенок:

— Они перестали подавать шампанское, Роланд! Что же это за вечеринка? Ты говорил, что здесь будет всего — хоть залейся, но официанты отказываются нас обслуживать.

Роланд устремил на Элфриду ядовитый взгляд:

— В чем дело?

— Селвину не нравится, что сюда набилось так много народу, — смело ответила она, взяв сторону мужа, ибо все это были не ее гости и к тому же не оказывали ей должного почтения.

— Что еще за Селвин такой? — крикнул юнец.

— Мой муж.

— А вы кто, интересно?

Роланд вмешался:

Едва Хьюго вышел из машины, как ему в глаза брызнул яркий свет, на него наставили телекамеру, а под нос сунули микрофон. Четвертые сутки подряд репортеры встречали его у дома, когда он возвращался с работы, и всякий раз задавали одни и те же вопросы:

— Как самочувствие вашей жены, лорд Атертон?

— Ее уволят с поста королевской фрейлины?

— Она уже входила в контакт со своим отцом в Ирландии?

Стоило им вернуться в Лондон из Балморала, как на них набросилась целая орава журналистов. Все началось еще в аэропорту Хитроу, когда же они добрались до дома, жизни и вовсе не стало. Репортеры разбили у крыльца целый лагерь, телефон не умолкал ни на минуту. Хьюго раньше не подозревал, что такое вообще возможно. Когда Элфрида охмурила у них в доме Селвина, газеты тоже шумели на этот счет. Тогда Хьюго полагал, что это и есть настоящий скандал. Однако, как выяснилось, то были лишь цветочки.

Селия не имела возможности выйти из дома, поэтому в Итон за сыновьями

отправился Хьюго. Он привез их домой, потому что репортеры устроили в колледже форменную осаду, и директору это очень не понравилось.

Хьюго протолкался сквозь строй журналистов, поражаясь их упрямству и нечуткости.

— Мне нечего сказать вам, — буркнул он напоследок, захлопывая входную дверь.

Селия ждала его в гостиной в окружении нескольких десятков букетов цветов, присланных ей друзьями и доброжелателями. Рядом с ней на диване сидела Джеки.

Хьюго сначала поцеловал Селию, озабоченно отменив про себя ее бледность. Впрочем, взгляд у нее был твердый и спокойный. Потом поздоровался с Джеки.

— У нас на крыльце ад кромешный, не так ли? — сказал он, кивнув в сторону улицы. — Можно подумать, им больше заняться нечем. Хотите чего-нибудь выпить?

— Мы уже, спасибо, — сказала Селия. — Я пригласила Джеки отужинать с нами. Учитывая ее опыт работы в журналистике, думаю, она сможет дать нам какой-нибудь дельный совет, как нам себя вести.

— И верно, — согласился Хьюго. Он отошел к столику, где на серебряном подносе высились бутылки, и налил себе виски с содовой. — Цветов все прибывает, как я погляжу, — заметил он, оглянувшись по сторонам.

— Да. Мне и письма добрые пишут. Вот, например, сегодня пришло послание от одной дамы из Голландии, отец которой во время войны сотрудничал с нацистами. Она пишет, что искренне сочувствует мне и хорошо понимает, что у меня сейчас на душе, — сказала Селия.

— Очень любезно с ее стороны. — Хьюго ободряюще потрепал жену по плечу, но вместе с тем чувствовал, что ему не дано проникнуть в ее истерзанное болью сердце и постичь всю глубину переживаемого ею кошмара. Он не любил показывать своих чувств, но внешнее спокойствие жены его изумляло. — Так что вы можете нам подсказать в данной ситуации, Джеки? — спросил он, присаживаясь на диван.

— На вашем месте я дала бы одну краткую пресс-конференцию, рассказала бы на ней все, что посчитала бы нужным и поставила бы на этом точку во всем деле. Если вы сделаете это, есть неплохие шансы, что после пресс-конференции вас оставят в покое. Скрываясь же от представителей прессы, вы лишь будете подогревать их интерес к себе.

В глазах Селии отразился страх.

— Вы хотите сказать, что мне следует сделать заявление в присутствии всех этих репортеров и фотографов?

Джеки задумалась на минуту.

— Телевидение вами интересовалось?

— Да, меня просили об интервью все без исключения компании.

Джеки понимающе кивнула.

— В таком случае остановите выбор на Би-би-си. Пригласите съемочную группу сюда и предупредите, что дадите пятиминутное интервью — и все. Газеты перепечатают его на следующий же день, и, будем надеяться, ажиотаж вокруг вас рассеется.

— Думаете, нас оставят в покое?

— По крайней мере у них выйдет пар. Потом, почему бы вам не связаться с телефонной станцией и не попросить их ни с кем не соединять вас по телефону? Вы можете даже сменить номер, указанный в справочнике.