Дворец со съехавшей крышей
Шрифт:
Майя сжала кулаки.
– Я уверена, что это был несчастный случай.
– А вдруг ее столкнули? – спросила я.
Филимонова опешила, а я продолжила:
– Мы обе полагаем, что суицида не было.
– Не было, – эхом повторила Майя.
– Тогда есть вероятность, что Катю кто-то столкнул с мостика. И тут возникают вопросы. Кому могла досадить Катюша? Приятельнице? – предположила я.
– Нет. Из друзей у нее только я, – заверила Майя. – Катя не очень общительна. Была…
Я решила не сдаваться.
– Бывший любовник? Ну был же у нее кто-то! Пусть и давно!
Майя встала
– Он англичанин, живет в Лондоне. Любви между ними уже нет, хорошие отношения остались. Я разговаривала с Морисом, он прилетит на похороны. Страшно распереживался, даже расплакался, узнав о смерти Катюши. Поверь, она была прекрасным человеком, никому не делала зла. На людях держалась приветливо, ладила с коллегами, производила впечатление самой обыкновенной девушки. А дома сбрасывала маску и превращалась в интроверта, каковым и была, – любила сидеть одна, никогда не скучала наедине с собой. Катя не хотела никого впускать в свою душу, даже для меня подчас опускался шлагбаум. Фурсина считала, что нельзя грузить близкого человека своими проблемами, говорила: «Друг не помойное ведро, не следует выливать ему на голову собственные негативные переживания». Но я знаю, что незадолго до трагедии у Кати на работе произошла какая-то неприятность. Она мне ничего не рассказала, но я увидела ее опрокинутое лицо и пристала с вопросами. Катюня сначала отнекивалась, твердила: «Все прекрасно, не волнуйся, голова немного разболелась». А я не отставала. И в конце концов подруга призналась, что случайно узнала, что некто из ее коллег совершил подлость. Фурсина не решила, как поступить: пойти к Роману Глебовичу и рассказать правду, или поговорить с тем человеком, предложить ему самому признаться во всем боссу. Ей очень не хотелось быть доносчицей, но и промолчать она не могла.
– Кто из продавцов что сделал? – встревожилась я.
– Катюша не сказала, – вздохнула Майя. – Обмолвилась лишь, что осторожно наблюдала за одним человеком и поняла, что он настоящий мошенник.
– Почему ты употребила местоимение «он»? – воскликнула я. – Аферист мужчина?
Майя обхватила плечи руками.
– Катя очень осторожно говорила, имен-фамилий не упоминала, но в ее рассказе проскочила фраза: «Он придумал глупость», – и я сделала вывод, что действующее лицо мужчина.
Я допила остатки латте.
– Значит, речь не о продавце. У нас есть только один парень на все этажи, Вадим Викторов, его трудно назвать мужчиной. Представители сильного пола в бутике «Бак» работают в администрации, бухгалтерии, охране, техотделе и совете директоров. Может, вспомнишь какие-нибудь подробности? Вдруг Катя все же назвала имя?
– Ага, и год рождения с адресом прописки, – мрачно усмехнулась Майя. – Нет, ничего такого не было. Послушай, тебе не стоит нервничать. Отец Кати твердо намерен разобраться, почему умерла его дочь. Поверь, у Буркова полно и денег, и возможностей. Спасибо, что ты хочешь защитить доброе имя Катюши, но пусть лучше Олег этим занимается. Успокойся, он расставит все точки над «i».
Я хотела сказать, что, кроме Кати, есть еще Ира Розова, чье имя мне хочется очистить от грязи, но почему-то промолчала.
– Пообещай, что прекратишь самодеятельность, – попросила Майя. – Это опасно, ты можешь
Я молча кивнула.
– Вот и молодец, – похвалила Майя.
Глава 23
Утром около шести меня разбудил звонок мобильника. Я пошарила рукой по тумбочке, нащупала трубку и еле смогла произнести «алло».
– Тяпа! – закричал Антон. – Что с тобой?
– Отличный вопрос для рассветного часа, – зевнула я. – До тех пор, пока кое-кто мне не помешал, я мирно посапывала и…
Приятель меня перебил:
– Почему ты не отвечаешь на звонки? Я извелся весь!
– Работы много. Кроме повседневных обязанностей, навалилась еще подготовка к праздничной церемонии, – уточнила я, борясь с очередным приступом зевоты.
Антон успокоился.
– Нам надо поговорить.
Сквозь остатки сна проклюнулось раздражение.
– Сейчас? Ни свет ни заря?
– Ладно, давай в десять, – тут же изменил планы Тоша.
– Надеюсь, ты не забыл про работу? – ехидно отозвалась я.
– Тогда в полдень, – предложил он.
– Я должна присутствовать на репетиции, – я не испытывала ни малейшей радости при мысли о встрече с пасынком Романа. – И вообще, лучше нам пока отложить беседу. Вот отшумит шоу, тогда и попьем кофейку.
– Если я сегодня не поговорю с тобой, то повешусь! – пригрозил Антон.
Вот тут я разозлилась. Что за глупый шантаж?
– Ты имеешь полное право распоряжаться собственной жизнью по своему усмотрению. Могу подарить кусок превосходного ароматизированного мыла. Какой запах ты предпочитаешь? Кокос-ваниль? Спелая вишня? Или новинку «Бака», лидер продаж – шоколад с коньяком?
– Степашка, я попал в положение, из которого не вижу выхода, – простонал Тоша. – Загнан в угол, как кролик!
Я окончательно проснулась.
– В угол обычно загоняют крыс, ты перепутал грызунов.
– Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, – затвердил Тоша, – помоги мне. Если я не поделюсь… Тяпа, мы ведь друзья, да? Мне не к кому больше обратиться, я один, совсем один.
– А Лера? – язвительно напомнила я. – Всегда считала, что жениха должна поддержать невеста, а не какая-то подруга.
– Ты даже не представляешь, во что я вляпался, – тихо сказал Антон.
– Ладно, – сдалась я, – когда репетиция завершится, позвоню и решим, куда пойдем.
– Правда? – спросил Тоша. – Не обманешь?
Я закрыла глаза.
– Нет. А теперь хочу немного поспать. Гуд бай!
Не успела я уютно свернуться калачиком под одеялом, как сотовый вновь заорал. Я взглянула на дисплей, испугалась и почти закричала:
– Что случилось?
– Прекрасная погода! – зачастила Белка. – Не сентябрь, а настоящее лето.
Я слегка успокоилась.
– У тебя нет неприятностей?
– Все супер! – радостно заверила бабуля. – А почему ты спрашиваешь?
– Ты никогда не звонишь ранним утром, – пояснила я.
– Да? А который час? – поинтересовалась она.
– Начало седьмого.
Белка тихо ойкнула.
– Прости, Степашка. Но мне надо срочно сообщить тебе…
Бабуля, как назло, закашлялась, не завершив фразы, и я опять покрылась холодным потом.