Дворец ветров
Шрифт:
Аш испытывал сильное искушение согласиться, и, вероятно, такое дело пошло бы ему на пользу, поскольку холостому субалтерну в Индийской армии приходилось вести монашескую жизнь. Большинство офицеров, находившихся в том же положении, подавляли сексуальное желание изнурительными физическими упражнениями, а остальные, рискуя заразиться дурной болезнью и подвергнуться ограблению, тайно посещали базарные бордели или вступали в нетрадиционные половые связи с местными юношами по примеру представителей пограничных племен, не видевших в таком поведении ничего дурного. Однако Аш не имел склонности к гомосексуализму и, будучи влюбленным в Белинду, не мог заставить себя покупать ласки продажных женщин – даже таких прославленных прелестниц, как Масума, самая умная и красивая
К сентябрю ночи стали прохладнее, хотя днем по-прежнему стояла невыносимая жара. Но к середине октября воздух посвежел, на джхилах и удаленных тихих речных заводях снова появились утки и чирки, и длинные вереницы гусей поплыли высоко в небе, направляясь на зимовье в плодородные области Центральной и Южной Индии. Зарину присвоили звание джамадара, а Белинда с матерью вернулись в Пешавар.
Аш поехал на чаепитие к Харлоу. Он не видел Белинду с весны – почти шесть месяцев, которые казались ему шестью годами и вполне могли бы считаться таковыми, ибо он сильно изменился за это время. Белинда была все такой же хорошенькой, но уже не производила впечатления веселой и беспечной школьницы, которая совсем недавно забросила учебники и упивается вновь обретенной свободой и пьянящим вкусом новой вольной жизни. Она обрела значительную уверенность в себе и внезапно превратилась в самую настоящую молодую леди. Хотя она оставалась такой же веселой, Ашу показалось, что ее веселость утратила былую непосредственность, а ее смех и милое кокетство, прежде абсолютно обворожительные и бессознательные, теперь носят оттенок деланности.
Произошедшая в ней перемена встревожила Аша, и он безуспешно попытался убедить себя, что ему все почудилось или что после столь долгой разлуки девушка просто стесняется и чувствует себя немного скованно в его обществе, а как только первая неловкость пройдет, она снова станет самой собой, прежней славной Белиндой.
Единственным слабым утешением стало то обстоятельство, что Джордж Гарфорт, тоже приглашенный на чай, удостоился еще меньшего внимания со стороны Белинды. Впрочем, Джордж явно чувствовал себя вполне непринужденно в гостиной миссис Харлоу и находился с ней в прекрасных отношениях (несколько раз в разговоре с ним она употребила обращение «мой милый мальчик»), в то время как требования вежливости заставили Белинду уделить львиную долю внимания развлечению некого тучного пожилого джентльмена из штатских, который носил гордую фамилию Подмор-Смит и был другом ее отца.
Любопытно, как сложилась бы жизнь Аша, если бы он не повстречался с Белиндой или, повстречавшись с ней, не побудил бы невольно девушку затеять флирт с Джорджем Гарфортом. Только одному из них троих не пришлось впоследствии пострадать в связи с тем, что нити их судеб так тесно переплелись, и теперь Джорджу и Белинде предстояло сыграть роль – хотя и весьма незначительную – в подготовке неких обстоятельств, решительно изменивших будущее Аша, поскольку оба они были повинны в тягостном настроении, в каком он вернулся из Пешавара, и именно мысль о них позже подняла его с постели и заставила пойти прогуляться под луной.
Аш лег рано и, когда наконец заснул, увидел сон, который постоянно снился ему всю первую неделю в Мардане. Он снова скакал во весь опор вместе с Белиндой по каменистой равнине между низкими голыми холмами и слышал шум погони позади, глухой топот копыт, становившийся все громче и ближе… а потом проснулся и осознал, что то не копыта стучали, а колотилось его собственное сердце.
Несмотря на ночную прохладу, Аш обливался потом. Он откинул одеяло в сторону и несколько минут лежал неподвижно в ожидании, когда сердцебиение замедлится до нормального, и бессознательно напрягая слух в попытке расслышать шум погони. За открытым окном ярко светила луна, но даже бродячие псы и шакалы молчали, и весь форт, за исключением часовых, казался погруженным в сон. Аш встал, вышел на веранду, но через несколько мгновений, охваченный внезапным беспокойством, вернулся в комнату, надел
Вокруг Мардана стояли сторожевые пикеты, готовые поднять тревогу в случае нападения, но Аш, знавший точное местоположение каждого из них, без труда обошел стороной заставы и скоро уже шагал в направлении гор, оставив военный городок позади. Равнина была изрезана оврагами, усеяна кустами верблюжьей колючки и валунами, испещрена открытыми пластами скальной породы, и подошвы чаплей звонко постукивали по камню. Этот звук, казавшийся неестественно громким в ночной тишине, отвлекал Аша от мыслей и в конце концов начал страшно раздражать. Но потом он наткнулся на козью тропу, покрытую толстым слоем пыли, и дальше стал двигаться бесшумно.
Тропа беспорядочно петляла по равнине на обычный манер козьих троп, и Аш прошел по ней почти милю, прежде чем свернул в сторону и поднялся на вершину маленького холма, где нашел удобный для сидения плоский камень, укрытый в тени высокой травы и нагромождения валунов. Холм едва ли превосходил размерами курган, но, когда Аш, устроившись на плоском камне и привалившись спиной к валуну, посмотрел на залитые лунным светом открытые пространства, у него возникло впечатление, будто он находится высоко над равниной – высоко и далеко от всех, как на уединенном Королевском балконе Павлиньей башни.
Накануне прошел дождик, и в прозрачном холодном воздухе далекие горные вершины казались совсем рядом – самое большее, на расстоянии дня пути, а то и часа. Глядя на них, Аш оставил мысли о Белинде и Джордже и стал думать о других вещах – о далекой лунной ночи, когда он шел через такую же равнину к чинаровой роще близ Гулкотской дороги. Интересно, как сложилась судьба Хира Лала? Хорошо бы встретиться с ним снова и частично вернуть долг благодарности за лошадь и деньги. В ближайшие дни Аш возьмет отпуск и… Внезапно он отвлекся от мыслей о прошлом и прищурил глаза, напрягая зрение.
По равнине двигались какие-то тени – явно не домашние животные, ибо поблизости не было деревень. Может, какие-нибудь олени, например чинкара? Трудно сказать, ведь лунный свет часто играет шутки со зрением. Но поскольку неясные фигуры направляются в его сторону и сейчас нет ветра, который донес бы до них его запах, он скоро узнает. Надо только сидеть неподвижно, и они пройдут совсем рядом. Одежда у него одного цвета с камнями, и, если затаиться в тени, он останется почти невидимым даже для зоркого глаза дикого животного.
Сначала Аш испытывал лишь праздный интерес, который в мгновение ока сменился настороженностью, когда лунный свет блеснул на чем-то, что было не оленьим рогом, но неким металлическим предметом. Он видел на равнине людей, а не диких животных, – людей, вооруженных мушкетами.
Когда они приблизились, Аш рассмотрел, что мужчин всего трое, и нервное напряжение разом отпустило. Поначалу он решил, что это налетчики из-за границы, собирающиеся напасть на какую-нибудь спящую деревню и угнать с собой скот и женщин. Но три человека не представляют особой угрозы, и, возможно, это всего лишь повиндахи – представители кочевого племени вроде цыган, обитающие в палатках и ведущие бродячий образ жизни. Хотя вряд ли, ведь сейчас, когда дни снова стали приятно прохладными, мало кто предпочел бы путешествовать пешком ночью. Но кем бы они ни были, Аш не испытывал ни малейшего желания встречаться с ними: причины, побудившие незнакомцев разгуливать по равнине в такой час, почти наверняка неблаговидны, а угонщики скота и разбойники обычно сначала стреляют, а потом задают вопросы. Посему он сохранял неподвижность и радовался тому факту, что тени удлинились, а луна теперь находится за его спиной и светит прямо в глаза приближающимся мужчинам.