Дворянин без титула
Шрифт:
С Лёвкой сегодня мудрить не стал — у него разгрузочный день. Так что мы просто прогулялись по липовой аллее, иногда вращая руками на ходу, и исполняя наклоны корпуса.
Потом Льва отправил тренироваться с фонариком, а сам пошёл переодеваться, крикнув по пути конюху, чтобы он мне подготовил Рыжего к выезду. Хороший, мощный конь, хоть и своенравный. Он меня не вдруг признал, но несколько морковок и полковриги хлеба помогли нам наладить взаимопонимание.
Когда я приехал к деду, то к нашей встрече под традиционный чай тут же присоединились ещё два человека. Я не возражал. Оба брата Ганнибала с военным опытом: один из них, Павел, подполковник
Таиться я не стал и попросту пересказал им троим просьбу урядника. А заодно и про премию упомянул, что вызвало у моих двоюродных дядьев небывалый энтузиазм.
— Я же тебе говорил, что будет весело, а ты ехать не хотел! — толкнул Павел брата в бок, — Александр, мы в деле! Не поверишь, но у себя в Максаковом Бору мы от скуки на стены готовы лезть, чтобы развеяться.
— Погодите-ка, — насупился дед, — Вы тут с какого бока?
— Пф-ф. А то мы не в семидесяти верстах от тебя. Пусть уезд у нас другой, но тати и до нас могут добраться, а то и пограбят кого из гостей наших, или торговцев. Это я ещё про смертоубийство не упомянул. Нет уж, тут мы в своём праве, хоть и урядник со стороны оказался, — вступился за брата Пётр Исаакович, — Но к этому делу с пониманием нужно отнестись, а не так, как этот штафирка из полиции.
И тут оба брата пустились в полемику друг с другом, на ходу составляя планы и меняя состав предполагаемого отряда, да и дед не особо отставал, вставляя порой едкие комментарии или дельные замечания.
Они втроём спорили, обсуждали планы уничтожения банды, а я, наконец, осознал, что у меня есть возможность стать частью чего-то большего. Ход предстоящих событий мог изменить не только нашу жизнь, но и будущее всего уезда. Я внимательно слушал их разговор, стараясь запомнить каждую мелочь, ведь в этом обсуждении могла заключаться ключевая информация, которая поможет нам, Ганнибалам, восстановить величие славного Рода.
Павел говорил о том, как важно объединить усилия и использовать все доступные ресурсы, включая магию. Он делился своими стратегиями и опытом, который, безусловно, мог пригодиться в нашей предстоящей схватке. Я понимал, что с такими союзниками, как они, у нас есть шанс не только расправиться с разбойниками, но и восстановить спокойствие во всём нашем крае, где, судя по бабушкиным намёкам, намечаются брожения среди крестьян.
В этот момент я ощутил, что на горизонте замаячила надежда, и это давало перспективы на будущее.
— Уважаемые родственники! — вклинился я в паузу, которая возникла в виду наметившегося перекура, — А что у нас есть из огнестрельного оружия?
Ох, как у всех глаза-то разгорелись. Мужики — они и есть мужики. Им запах сгоревшего пороха и ружейного масла милей, чем ваниль женских духов.
— Есть у меня арсеналец. Может быть, не самый лучший, но смею заметить, вполне достойный, — первым похвастался дед, булькнув трубкой во время глубокой затяжки.
— У нас тоже кое-что с собой имеется, но лишь самая малость. Велите-ка слугам, чтобы ящик
— Ты ещё пушку свою на дело прихвати, — хохотнул Пётр Исаакович, в свою очередь скрываясь в клубе сигарного дыма.
— «У него точно пушка есть. Из-за неё ему ссылку в Сольвычегодске на тюрьму Соловецкого монастыря поменяли. Городничий жаловался, что из окна своей комнаты Павел Исаакович "забавляясь, мог из пушечки по прохожим пострелять. В обращении иногда бывает хорош и весел, но часто выражения употребляет гордыя и дерзкия,» — процитировал мне Виктор Иванович некоторые детали из будущего моего дяди.
Хех, хорошо иметь тульпу, который много знает. В том числе и про будущую дядюшкину ссылку, которая вполне реальна, исходя из его характера.
Мда… Ляпнул как-то раз мой дядя завистнику-провокатору, из «старых армейских друзей», что наказание для декабристов слишком строгим вышло, и сам в ссылку уехал, как сочувствующий.
Но, надеюсь, в этот раз у дяди до ссылки дело не дойдёт.
Понемногу складывается у меня в голове план-гигант, и в нём каждый Ганнибал и Пушкин будет на счету. Найдётся дело и для парочки братьев, что от скуки на стены лезут и имения свои перезакладывают, раз от раза всё глубже залезая в долговую яму. Им стимул и цель дай — так они за это любого порвут. Отчаянной храбрости люди, но абсолютно не приспособленные ни к семейной жизни, ни к ведению хозяйства. Возложи на них защиту Рода, и любой противник трижды задумается, стоит ли ему связываться с такими отморозками. Одно слово — Ганнибалы.
Дед и Лёва — мои тайные козыри, которые надо будет правильно разыграть. Дед силён своим прошлым, а Лёвка — будущим. Связи того и другого сложно переоценить. Не в каждом Роду есть люди, которые могут до Императора достучаться, минуя чиновничьи препоны, а эти двое смогут.
И пусть картинка пока не совсем полностью складывается, но хотя бы цель ясна и перспективы понятны.
И для реализации таких смелых фантазий у меня начали появляться реальные доводы.
Дед свой арсенал показал.
Нет, я знал, что на полях сражений остаётся много оружия, и Наполеон, со своей армией до имения деда всего ничего не дошёл, по военным меркам и относительно того пути, который им уже был пройден. Впрочем, и трофейного французского, и нашего русского оружия у деда примерно поровну собрано. И им не один десяток людей можно вооружить, что тем, что другим. Причём, в ассортименте.
Дядька тоже похвастался. И пусть в его ящике не оказалось пехотных и кирасирских ружей, и даже егерских штуцеров, как в арсенале у деда, зато набор из шести кавалерийских пистолетов и пары гусарских мушкетонов выглядел очень убедительно. Зачем двум братьям столько стволов, я не понял, но раз возят с собой, то значит умеют ими пользоваться, а это уже радует.
Окончательный пазл сложился, когда дед карту с колодцами мне отдал, и дал понять, что все они теперь в моих руках.
Тем самым он довольно толсто намекнул, на ком теперь лежит вся ответственность за магию и её правильное распределение среди родственников.
Ему, старому, весело, а мне вскоре по тонкому льду идти. В том смысле, что нельзя делать ошибок под пристальным вниманием новоявленных родственников, которые меня сейчас чуть ли не под лупой изучают. И каждый мой шаг — это или успех, или неудача, от которых зависит, как мы с ними дальше отношения построим.