Дворянин. книга первая. часть первая
Шрифт:
— Э…расследование — начал мямлить он.
— Пусть расследуют. Ещё раз повторяю, я кроме бумаг… ничего не брал. А как у нас расследуют, ты сам знаешь — вглядываюсь пристально в него. Вот если бы убитые не были местные дворяне, совсем бы другой разговор был. Я бы и спрашивать особо полицейских не стал.
— Ну-у…если так — неопределенно он.
— Опись по приезду всё равно делать будем. Я не уйду, пока её не получу, подписанную вашим или местным начальником бумагу — ловлю хоть какую-то его реакцию — И я этого не забуду…Смотришь и ещё вместе ездить придётся.
— Тогда, согласны — ответил он.
Ну, ещё бы не согласиться. Такой куш для них редкость. И особо врать ничего
Дежурные вахты распределили по три часа, на две пары. Захара с Саввой ставить даже не думали. Во-первых, они наработались так, что еле ноги волокут. Во-вторых, толку от них нет. Всё же они крестьяне, а не воины. А-то пальнут ещё не туда, куда надо, потом хлопот не оберёшься. А они и рады стараться. Наелись вареного сердца и жареной печени с сухарями. Напились выделенного мной чаю. Когда у них такое было? Забрали, с моего разрешения, все тулупы себе на ночь в шалаш. У Саввы, оказался толстостенный глиняный горшок, с дырочками под ободком и крышкой с металлом. Он засыпал туда угли с костра, и получилась крестьянская жаровница. Потом забрались с ней в один шалаш, закрылись там и уснули.
Мы с Петром остались караулить первыми. У меня два трофейных пистолета, под мышкой мариэтта, копьё и щит. У Петра две винтовки, трофейная рогатина и топор. От другого оружия полицейские отказались, сославшись на плохое владение. Ну, может и правильно. Я отдал им бурку, на время, их одежда не внушала мне доверия.
К концу моего дежурства стал слышен шум оттуда, куда выбросили требуху лошадей и мертвых крестьян-разбойников. Зверьё сбежалось на нежданную добычу. Не подумали мы с этим. Надо было чуть подальше выбросить. Теперь будем всю ночь эту возню и вопли слушать. Да, век живи…а так ничему и не научишься.
Наконец, нас сменили, и мы пошли спать в балок. Только вроде заснул, как разбудил выстрел. Ржание лошадей. Вскакиваю, лампа еле горит, поэтому видно плохо. Надеваю куртку и выскакиваю на улицу, захватив меч.
Вокруг нашей стоянки происходит что-то неописуемое. Две толпы крупных животных носятся друг за другом.
— Кабаны с волками дерутся — говорит Фатей.
— Почему? — задаю вопрос, который первый пришёл на ум.
— Добычу с голодухи не поделили.
Мы стоим в центре своей стоянки перед костром, который ещё сильнее разожгли на всякий случай. Я впереди всех. Это моя прямая обязанность, как дворянина. Я много сейчас матюгаюсь на дворян по разным причинам. Но вот есть у них одно неоспоримое качество, трусами они не были. Всегда встречали опасность первыми, впереди своих людей. В руке мариэтта, за спиной на поясе трофейный пистолет. За нами кони, которых еле сдерживают Захар с Саввой. Они тоже вылезли по тревоге.
— А в кого вы стреляли? — пытаюсь понять, что же происходит.
— Рядом с кабаном, а то он хотел к нам — отвечает Фатей.
Ну, надо же кабаны совсем не побоялись волков и сцепились с ними за добычу и даже к нам хотели сунуться. Совсем уж обнаглевшие эти животные девятнадцатого века.
Вдруг часть визжащей и орущей массы вкатывается к нам и по дуге, огибая костёр, мчит на меня. Здоровенный кабан, на котором повисло три волка, прёт как танк. Успеваю стрельнуть два раза, убегая с дороги этого катка. На бегу получаю «пинок великана» под зад и лечу над головами лошадей. В это время слышу ещё выстрелы. Плюхаюсь на Звёздочку задом наперёд. Обычно флегматичная Звёздочка сейчас крайне возбуждена. Она брыкает задом,
Опять выстрелы. Крик. Предсмертный скулёж и наступление резкой тишины, нарушаемое только треском костра.
Вот дебил, ругаю себя. Я бы ещё с дробовиком на уток вышел. Кабану и волкам мои выстрелы из мариэтты, как слону дробинка. Супермен хренов. Хотя на счёт дробовика надо подумать. Размышления отвлекают от боли в теле, и я пытаюсь занять мозг размышлениями.
Дробовик…я же видел ручные мортиры у оружейников, чуть изменим и…
Вдалеке опять послышалась возня животных, прервав мои мысли. Но это больше похоже на расставание «при своих» и рык, в сторону соперника.
— Барин, Дмитрий Иванович, где вы? — послышался голос Фатея почти на одном уровне со мной.
— Тут. Помогите вылезти. Застрял — кричу я.
Общими усилиями Фатея и Петра меня освобождают. Я, оказывается, летел не вверх, а почти параллельно и застрял на двухметровой высоте. Умываюсь снегом, смывая выступившую кровь и поворачиваюсь к своим спутником. Смотрю, они еле сдерживают улыбки, чтобы не рассмеяться.
— Что хорош? — задаю вопрос.
— Да…надо привести себя в порядок — отвечает Фатей. Свет костра играет в его «смеющихся» глазах и морщинках.
— Все живые? — задаю самый главный для меня сейчас вопрос.
— Раненых у нас нет. Убили двух волков и кабана — отвечает Пётр.
— Ну… вот и займитесь, пока я себя в порядок не приведу. И трофейный пистолет найдите, потерял — чуть не «сорвался» на своих людей. Потом разворачиваюсь и направляюсь в балок. На кровати сидит Воробьёв и тоже чуть не рассмеялся, увидев меня.
— Эко вас, Дмитрий Иванович — и покачал головой.
Делаю свет больше и снимаю перекошенную и частично порванную одежду. Сначала протираю лицо спиртом, а Василий помогает смазать царапины. Теперь одежда. Шапка, утыканная иголками, стала больше походить на ёжика, чем на шапку. Куртка, с оторванным капюшоном и частично воротником, перемазанная смолой, зелёным соком и бог знает, чем ещё. Местами, выдранные клоки и порезы. Остальная одежда практически не пострадала, но потеряла весь свой лоск.
— Одни расходы — вздыхаю я. Придётся всё новое заказывать у Антоновой и сапожника, вот же незадача. Злюсь на непредвиденные расходы. Зло бросаю куртку и выглядываю с балка.
— Всем перезарядить и подготовить оружие. Фатей, давай сюда пистолеты — кричу в толпу, которая крутится возле туши кабана. Он, похоже, тоже застрял между деревьев на внешнем краю поляны.
Спокойно перезаряжаю четыре пистолета, это позволяет мне успокоиться. Хорошо, что кожаные ремешки прикрепили к мариэттам, а то бы я и её точно потерял. Ищи её потом ночью в снегу.
— Василий, ты давай спи. Сил набирайся. Эта дурацкая поездка, похоже, так просто не кончится. По приезду точно свечку поставлю — говорю ефрейтору.
Отдаю пистолеты и теперь уже более спокойно пытаюсь привести свою одежду хоть в какой-то порядок. Да… шапку Лиза подошьёт, и точно Ванюше подарю. Больше она ни на что не пригодна. Возился долго, а заодно посмотрел мешочек, так, чтобы не видел Воробьёв.
В нём обнаружил пятьдесят два рубля ассигнациями, несколько медных и пару серебряных монет и какой-то необработанный тёмный камешек. Быстро переложил во внутренний карман, а мешочек в печку, вместе со щепками. В карман переложил и деньги от другого типа, а его бумаги и пояс Кологривого спрятал в аптечном саквояже. Туда, точно, кроме меня, никто не сунется.