Дворянка из поместья РедМаунтин

Соколова Надежда Игоревна

Я перевернула страницу с уверениями автора в безопасности жизни в провинции и начала знакомство с кикиморы. Нечисть. Живет в болоте. Питается чем попало. Ну вот что ей в рот попало, то и ест. Хорошо хоть на человека не кидается. Вернее, слаба слишком против здорового мужика. А другие по болоту тут стараются не ходить. Дети во дворах играют или по хозяйству помогают. Бабам не до походов по лесу – тут надо успеть со всеми делами справиться. Так что дичь стреляют, рыбу ловят и по болотам ходят сплошь мужики.

Так, ладно, с кикиморой

все понятно. Дальше…

Баньши. Высокая, худая, полупрозрачная, иногда и плотная, как человек. Лицо удлиненное, челюсть нижняя выдвинута вперед, глаза смотря врозь. Лоб скошен. Красавица, угу. Такую увидишь ночью – испугаешься. Да и днем тоже можешь заикой стать… Появляется в замках и старинных домах, стонет по ночам – предупреждает о скорой смерти кого-нибудь из хозяев или их родни. Оберегом или амулетом от нее не спасешься.

Я читала, читала, читала. Информация, может, и не пригодится, но знать ее надо. Так, на всякий случай. Чтобы понимать, куда лучше не соваться. Ну и владеть той защитой, которая мне доступна. Все же магический мир, в нем свои законы.

Дома, на Земле, я, скорее всего, посмеялась бы над таким сборником и решительно поставила бы его куда-нибудь на дальнюю полку, чтобы пыль собирал. Но то Земля. Там нет магии. И нечисти с нежитью тоже нет.

А вот в этом мире, как оказалось, можно увидеть и кикимору, и баньши, и вампира с горгульей. А потому я старательно запоминала информацию, почерпанную из книг.

Посидев в книгохранилище довольно долгое время, я снова отложила книгу в сторону и отправилась в свою спальню. Она располагалась на втором этаже, в хозяйском крыле. И там, в отличие от гостевого крыла, убирали и мыли постоянно. Чтобы у хозяйки ненароком аллергия на пыль не появилась. А у слуг при этом заработная плата существенно не уменьшилась.

Зайдя в спальню, я вздохнула. Вот где взять средства, чтобы и мебель обновить, и стены покрасить, и гобелены новые вышить? Живу как бедная родственница. А ведь у последнего владельца этого поместья, согласно найденным у управляющего бумагам, имелся титул герцога. То есть я – аристократка, дворянка, как угодно можно меня называть. А мебель древняя и стены обшарпанные. Чудно, просто чудно.

Глава 4

Вообще у Джека сохранилось не так уж много бумаг. Он уверял, что последний хозяин по непонятным причинам сжег большую часть документации незадолго до того, как продать поместье. Самое интересное было в том, что имя нового владельца нигде не было указано. По тексту договора купли-продажи нельзя было понять даже, какого пола тот, кому перешло поместье. И потому слуги так спокойно восприняли мое появление. Они считали, что я и есть новая владелица. Я молчала, конечно же. Кто их знает, этих жителей иного мира, как они относятся к

попаданкам. Вдруг на костре сжигают.

Местные аристократы знали меня как бездетную вдову. Им я рассказывала трагическую историю своего замужества, выдуманную от и до. На Земле я никогда не была замужем, не имела детей, да и не спешила связывать себя семейными узами. Считала, что нужно пожить ля себя, сначала построить карьеру, насладиться жизнью. А уж потом думать о новой ячейке общества и ее пополнении.

Здесь же я рассказывала всем, как вышла замуж в восемнадцать, овдовела в двадцать из-за несчастного случая. Детишек боги не дали. Так и живу теперь – вдовой.

Эту роль я выбрала не случайно. Моя земная подружка Инга, любительница истории, знавшая многое из того, что не написано в учебниках, всегда твердила мне, что вплоть до двадцатого века в обществе Европы, да и дореволюционной России тоже, было выгодно жить вдовой, а не старой девой. И если к первой относились нейтрально, иногда даже жалели ее из-за не дувшейся личной жизни, то вторую презирали. Мол, что ж там за женщина такая странная? Никому из мужчин не приглянулась. Явно с ней что-то не так.

Что именно могло быть не так, каждый из обсуждавших выдумывал сам. Слухи множились, портя жизнь и старой деве, и ее родне.

А потому, едва попав в новый мир, я первым делом попыталась разузнать, какой здесь общественный строй.

Разузнала. Махровый патриархат. Прям как на Земле до середины двадцатого века. А раз так, то привет, вдовство!

Мне повезло еще и в том, что вдов в этом мире не заставляли повторно выходить замуж. Ближний родственник-мужчина или сам император могли предложить богатой и именитой вдове еще одного мужа. Но только предложить. Настаивать они не имели права.

И поэтому завтрашний прием гостей останется только приемом. Ко мне действительно приедут в гости, осмотреться, полюбопытствовать, как я живу, найти пищу для новых сплетен. Но и только. Никакого сватовства, слава всем местным богам, не ожидается.

Но то будет завтра. Сейчас же я подошла к окну, уселась в кресло, стоявшее рядом, и постаралась на несколько минут отключиться от реальности – дать отдохнуть мозгу. Смотрела за стекло, туда, где совсем скоро польют дожди, наслаждалась последними теплыми деньками.

Не знаю, как долго я сидела. Может, час, может, дольше. В принципе, неважно. Я никуда не торопилась. За окном уже опустились сумерки – осенью темнело рано и быстро – и начал накрапывать противный мелкий дождик. Его капли часто били по стеклу, напоминая о том, что скоро начнутся ливневые дожди и сильные грозы. Ну а потом – зима, с ее морозами и снегопадами.

В дверь постучали, вырывая меня из некоего оцепенения, в котором я пребывала. Я неохотно пошевелилась в кресле, и сразу же над головой, под потолком, зажглись местные люстры – большие круглые шары, бесперебойно работавшие с помощью магии.