Дворянство. Том III
Шрифт:
Старику очень не понравился его ответ. Тем более что он знал заранее, как поведёт себя старый скупердяй. Эдвард Тойвович очень ценил свой сильный персонал, а здесь, судьба ему подарила двух девиантов колоссального класса. А уж какой потенциал развития…
Один — недомерок, который получил силу каким-то странным способом, отчего к нему Владимир Петрович и вовсе неровно дышал. А вторая, получила силу за счёт эксперимента. Весьма удачного…
Они были слишком сильными и желанными для многих групп, чтобы их вот так потерять. А Жожоба… любил коллекционировать
— Скажи мне вот что, — мутант резко встал с кресла и тут же вцепился когтистой рукой в горло информатора. — Что случилось на самом деле? Ты же работаешь не только на нашу сторону, но и на «Корни», верно?
Мужчина в чёрном костюме трепыхался в воздухе, жадно пытаясь проглотить крупицу кислорода. Но старик слишком сильно сдавливал тому трахею.
— Они опередили их… — просипел информатор. — «Корни» пришли туда раньше, забрали образец…
— Образец чего или кого? — Жожоба отпустил бедолагу, который упал к его ногам и принялся учащённо поглощать воздух. — Почему наши шпионы молчали о том, что случилось внутри?
— Потому что «Корни» уже были на базе. Они всегда были и будут на шаг впереди… — вяло улыбнулся информатор и в ту же секунду лишился головы.
Старый мутант без какой-либо улыбки пнул голову покойника, а затем и вовсе плюнул себе под ноги.
— Никогда не любил двойных агентов, таких, как ты.
Затем он тщательно осмотрел комнату, куда и привёл его бывший информатор. Полупустая однушка не предвещала никакой беды. Но старого мутанта нельзя было купить этой скудностью. Сначала упал покосившийся шкаф, затем карниз и картины на стенах. А затем уже и единственный в комнатушке диван, под которым обнаружилась небольшая коробочка с чем-то тикающим.
— Умно, — вяло улыбнулся старик, тут же достав из кармана брюк большой бутылек Ихора. — Но меня не впервой взрывают… не впервой.
Взрыв, который произошёл в полночь, унёс за собой жизни целого десятка человек. Единственным выжившим оказался старик, который, не дождавшись скорой помощи, растворился в темноте.
Меня долго и упорно тыкали в плечо, но я, как назло, не мог проигнорировать внешнего раздражителя. Стоило мне открыть глаза, как всё внутри сжалось и здравый смысл затмил инстинкт. Моя рука схватила за шею дикого, который будил меня, и вместе с ним, я повалился на пол.
— Тише… тише… — прохрипел он, размахивая руками, но не в силах выбраться из моего захвата. — Девушки твои уснули… а я решил, что тебе лучше посмотреть на это…
Пётр Васильевич указал рукой на монитор в дальнем углу его обители, который долго и упорно мигал. Затем я повернулся к мирно спящей Лосевой, отчего мне захотелось уже ей снести башку, а потом и на Эльвиру, которая также мирно спала.
Уж от кого-кого, а от Эли я не ожидал такого. Уснула на своём дежурстве… такая, как она, просто не могла такого сделать! Не могла.
— Тебе беспокоит, почему такой же полумутант, как и ты, уснула? — догадался дикий, легонько касаясь моей руки. — Отпусти, юноша, я всё-таки живой и мне больно.
Кивнул,
— У неё крайне нестабильное сердце, — тут же заговорил Пётр Васильевич. — В её организме больше Ихора, чем маны.
— Как ты это определил? — я подошёл к Эльвире, пнул её по ноге, но та даже глаз не открыла. Всё это настораживало.
— Навыки, — пожал плечами дикий. — Я сильно отличаюсь от привычного себя. Да и от вас тоже… я же тоже, получается, как и вы, носитель двух типов.
— Маг и дикий? — усмехнулся я. — Нет, ты уж извини, но девиантом я тебя назвать не могу.
Дикого очень удивило такое самоназвание, как считал он, но вопросов не задавал. Начал мне объяснять, чем чревато такое питание, как у Эльвиры. Если в ней, как в девианте, начнётся преобладание одного типа больше, чем второго, она просто сойдёт с ума, а возможно, пойдут нежелательные мутации.
Если верить его словам, такие, как мы, не то, чтобы редкость, мы больны. Одна часть симбионта постоянно пожирает вторую часть симбионта и, наоборот. В это, конечно, я не поверил, но и спрашивать больше об этом не стал. Теорий может быть великое множество, но ничего подобного из описанного я с собой не чувствовал, хотя, может, есть и такие представители девиантного подвида симбионтов. Кто знает.
Он дикий. Он враг. Он пять лет в заточении, что он может знать?
А он, как оказывается, знал многое…
— Ты станешь сильнее её и остальных, — протянул он, когда мы подошли к мигающему монитору. — Я чувствую в тебе смирение. Обе твои части… смирились… понимаешь?
Он что-то прорычал, перед тем как продолжить, отчего у меня внутри всё напряглось. Я машинально выпустил когти, чем напугал его.
— Тише… я не причиню вам вреда…
— Прости, — виновато улыбнулся я, стараясь говорить как можно дружелюбней. — Машинально.
— Но, почему? Ты же говоришь с разумным диким, а не с безвольной куклой, которая подчиняется только голоду!
— Был у меня близкий друг, который, как ты, сражался со своим нутром.
— Он тоже был магом? — улыбнулся, показывая острые клыки Пётр Васильевич. — Смог?
— Он был человеком, — отрицательно помотал головой. — Не смог, мне пришлось убить его своими руками.
Моё заявление удивило дикого. Он попросил рассказать об этой истории поподробнее. А я же, посмотрев на спящих девиц, решил, что в любом случае придётся коротать время, пока что-нибудь не придумаем, поэтому… рассказал. Не всё, конечно, но многое.
От каждого факта «превращения», взаимодействия с Вадимом, дикий удивлялся всё больше и больше. Ибо, изучая диких здесь, под землёй, под какой-то там усадьбой, он пришёл к одному выводу, из человека не сделаешь полноценного, мыслящего носителя. Все эти худые куклы — ничто.
Но факт оставался фактом, Вадим был другим. И точка.
После короткого разговора о моей жизни он пришёл к тому, из-за чего меня и разбудил. К точке на карте. Он нашёл точное наше местонахождение. Точнее, думал, что нашёл.