Двойчата
Шрифт:
«Это волшебная флейта, это опера, – подумала Аля, – и играют её на волшебной скрипке»…
Незнакомый мальчик между тем закончил играть. Он в последний раз взмахнул смычком и поглядел на пришедших из леса друзей.
На несколько секунд воцарилась звенящая тишина. Первой её нарушил Лисёнок.
– Браво, – закричал он, – браво, маэстро!
Аля захлопала в ладоши.
– Красиво, – сказал Саша, – красивая музыка.
Ёжик тоже хотел что-то сказать. Или похлопать в ладоши. Он приподнялся на задних лапках, потерял равновесие
– Всё в порядке, – сказал он, отряхиваясь, – я не ушибся. Не беспокойтесь. Всё в порядке.
– Привет, – сказал им мальчик со скрипкой, – спасибо за овации. А вы кто и куда идёте?
– Мы друзья, – ответил Саша, – Ёжик, Лисёнок и Аля. А меня зовут Саша. А тебя я знаю. Ты Моцарт. А идём мы узнавать мир. Вот.
И почему-то застеснялся дальше говорить.
– А можно, я тоже буду вашим другом? – спросил Моцарт. – А то я тут совсем один.
– Конечно, можно, – сказала Аля, – даже нужно. Чем больше друзей, тем лучше. Вон у нас даже Лисёнок с Ёжиком подружились. А ты покажешь, как на скрипке играть?
– Конечно, покажу, – ответил Моцарт, – подходите ближе.
И он уселся прямо на траву в своих белоснежных гольфах. Все подошли поближе к нему и также расселись под яблоней.
Вблизи Моцарт выглядел как обычный мальчик. Чуть постарше Али и Саши. На год или два. У него были пухлые щёки и живые весёлые глаза.
Рядом с ним валялся белый детский парик. Лисёнок понюхал его и чихнул.
– Вот это скрипка, – начал объяснять мальчик, – на ней натянуты четыре струны. Все струны разные. Как и вы. Вот эта, толстая, она похожа на Ёжика. Голос у неё грубый и толстый.
И Моцарт подёргал одну из струн. Она отозвалась глухим басом.
Ёжик встал на задние лапы, чтобы разглядеть струну, которую назвали его именем.
– Она, наверное, самая главная в скрипке, – сказал он и оглянулся на остальных.
– Нет, – рассмеялся Моцарт, – не бывает струн главных или не главных. Все полезны. Все нужны.
– А моя какая струна? – спросил Саша.
– Твоя следующая, – ответил Моцарт, – она звучит позвонче. Но построже, чем остальные две струны.
И Моцарт дёрнул Сашину струну. Все послушали, как она звучит.
– Следующая струна – Лисёнок, – влезла в разговор Аля, – она задорная и звонкая.
– Правильно, – сказал Моцарт, – следующая – Лисёнок. Тембр у неё мягкий, как этот рыжий хвост.
Лисёнок выпятил грудь от важности и распушил свой хвост, о котором только что сказал музыкант.
– А моя струна всё равно главнее, – чуть слышно сказал Ёжик, – без басов в нашем мире никуда. Строгость нужна во всём, и даже в музыке.
– А последняя струна, самая мягкая и самая нежная, это Аля, – сказал Моцарт, – послушайте.
И над полянкой
– Самая красивая, – сказал Саша, – такая же красивая, как моя сестра.
– Моцарт, ты научишь меня играть на скрипке когда-нибудь? – спросила Аля мальчика.
– Научу, конечно же, – ответил тот, – только называйте меня по имени. Моцарт – это фамилия. А зовут меня Вольфганг.
– А что оно обозначает? – быстро спросил Лисёнок.
– Походка волка, – чуть подумав, ответил Моцарт, – у меня несколько имён, а это самое главное.
– Ну какой ты волк? – рассмеялся Саша. – Ты не волк, ты праздник. И имя сложно выговаривать. Давай мы тебя будем звать Моцарт. Так привычнее.
– Ну, хорошо, – согласился Вольфганг, – зовите Моцартом. А вы куда идёте?
– Мы идём познавать мир, – ответила Аля, – только я устала уже куда-то идти. Можно же познавать мир сидя? Или лёжа?
– Конечно, можно, – сказал молчавший до сих пор Ёжик, – если постоянно куда-то идти, то можно пройти мимо чего-то интересного. Да и перекусить иногда надо. Без еды ни туды и ни сюды.
Все засмеялись шутке Ёжика.
– Кстати, – сказал, отсмеявшись, Лисёнок, – а зайчата тут не пробегали?
– Не видел, – ответил Моцарт, – кто-то пробегал, но я не успел разглядеть кто.
– Что ты к этим зайчатам привязался? – спросил Саша. – Только и слышно: зайчата и зайчата. Даже нас вот двойчатами прозвал.
– Так это, – замялся Лисёнок, – кушать-то хочется…
– Ой, мамочки, – вдруг догадалась Аля, – Лисёнок хочет скушать зайчат. Какой ужас. Да как ты можешь?
Все уставились на покрасневшего Лисёнка. Он и до этого был рыжим. А покраснев, стал просто огненным.
– Я не виноват, – сказал он, – я не виноват, что лисы питаются зайчатами и воруют кур.
– Он ещё и кур ворует, – застонала Аля.
Ей стало безумно жалко всех тех, кого хотел скушать Лисёнок.
– Так ты, выходит, и нас при знакомстве хотел слопать, – насмешливо спросил Саша.
– Неправда, – обиделся Лисёнок, – я не ем друзей. Друзей нельзя есть. Я вообще ещё никого в своей жизни не съел. Это мне инстинкты подсказывают, что надо охотиться на зайчат. А я их в глаза даже не видел.
– У них длинные уши и быстрые ноги, – задумчиво сказал Моцарт. – А ты яблоки любишь, Лисёнок?
При этих словах все посмотрели вверх. На яблоню. На её ветках росли яблоки. Зелёные, с красными боками.
– Не знаю, – сказал Лисёнок, – не пробовал.
– Вот сейчас и попробуешь, – сказал Саша и стал карабкаться на дерево.
Он долез до толстой ветки и начал срывать яблоки. Срывать и кидать вниз. Моцарту.
Тот ловко ловил их и складывал около своего парика.