Двойная игра
Шрифт:
Она удалилась, гордо подняв голову. За ней следом вышла и Кендра.
Эшлин выиграла, со злостью констатировал Корд. Он не мог взять только Макси. И не только потому, что это будет несправедливо, но и потому, что Эшлин никогда не допустит этого.
— Э-э, Макси, — начал он, чувствуя себя неловко и стараясь подготовиться к слезам, которые неизбежно последуют, когда он сообщит, что прогулка не состоится.
Макси в танце кружила по комнате, напевая какую-то веселую мелодию.
Корд опустился на софу и тяжело вздохнул. Жизнь была слишком коротка для преодоления всех трудностей, создаваемых Эшлин
В комнате девочек Эшлин и Кендра пытались успокоить Дэйзи.
— Макси тоже не поедет, Дэйзи, — пообещала Эшлин, сидя на краю кровати, где безутешно рыдала Дэйзи. Девочка продолжала плакать.
— Я хотела, чтобы Макси тоже поехала. В нашем классе все ходят в зоопарк, и в цирк, и на пляж, и в другие места. А мы с Макси не ходим никуда.
Эшлин встала. Ей было мучительно больно слышать это, хотя совсем недавно она думала именно о том, о чем только что сказала Дэйзи. Жизнь детей проходила в ограниченном мирке, который становился слишком узок для них. Но, чтобы поехать в те места, о которых упомянула Дэйзи, нужна была машина, не говоря уже о деньгах, которых также требовалось немало. Все, что оставалось после уплаты за жилье и других необходимых расходов, они откладывали, чтобы когда-нибудь выбраться из Уэйзборо.
— Дэйзи, если ты хочешь пойти сегодня в зоопарк, то поезжай вместе с Макси и Кордом, — предложила Кендра. — Он же не посторонний человек, ты знаешь его.
— Я знаю его только тогда, когда рядом ты или мама, — удрученно сказала Дэйзи. Она выглядела испуганной.
— Корд — отец Дэйзи, Эшлин, — зашептала Кендра, отведя в сторону сестру, чтобы Дэйзи не могла их услышать. — Это же… печально, что она боится своего отца.
Кендра была не единственная, кого обеспокоил ответ Дэйзи Корду. Отец и дочь были чужими друг другу, и Эшлин прекрасно знала, кто виноват в этом. Сознание вины — могучая сила, и она не устояла перед ней.
— Прекрати плакать, Дэйзи. — Она вздохнула. — Я поеду с тобой в зоопарк. Дэйзи ликовала.
— Мама поедет!
Она помчалась в гостиную, чтобы обрадовать Корда и Макси. По ее лицу все еще текли слезы, и она вытирала их рукой.
Корд почувствовал колоссальное облегчение. Он был счастлив, что больше не увидит слез на лицах двух девочек. Нелепо было оказаться в таком затруднительном положении. Во всем виновата Эшлин со своим духом противоречия. Эшлин присоединилась к ним через несколько минут. На ней были старые голубые джинсы, отвратительного цвета футболка, которая была ей велика, и спортивные тапочки, некогда белые. Ее густые упругие волосы были убраны назад, на лице ни капли грима, и даже губы не тронуты помадой.
Эшлин была одета не так, как одевается женщина, чтобы привлечь внимание мужчины. Казалось, что она добивалась как раз обратного. Корд прекрасно понял, что она хотела этим сказать. Она не желала ехать, и ее внешность свидетельствовала о ее антипатии к нему и их поездке.
— Я хочу, чтобы ты знал, что я отношусь к твоему сегодняшнему поведению как к эмоциональному шантажу и что больше я не позволю тебе так обращаться
— На этот счет будь спокойна, крошка. Мне до смерти надоели эти твои игры а «шаг вперед — два назад». Я еду в зоопарк только потому, что не хочу расстраивать детей. — Корд так вцепился в руль, что его пальцы побелели. — Обещаю, что с сегодняшнего дня я больше не буду тебя беспокоить.
Он с нетерпением ждал вечера, чтобы навсегда вычеркнуть ее из своей жизни.
— Прекрасно! — огрызнулась Эшлин.
Еще несколько часов, и она начнет новую жизнь, в которой не будет Корда. Поскорей бы!
Между ними опять не было сказано ни слова, пока Корд не спросил, какой ленч она предпочитает. К этому времени они вошли в ресторан «Макдональд» около зоопарка. Когда подошла их очередь, Макси и Дэйзи попросили набор «Хэппи Мил», в который помимо традиционного гамбургера, жареной картошки и легкого напитка входила еще и игрушка.
— Я видела рекламу по телевизору. Для девочек там есть совсем маленькие куклы Барби с волосами, которые можно расчесывать, — с жаром объяснила Макси, словно тоже рекламировала набор. Трое Монро потребовали отдельную кабинку, а Корд в это время стоял в очереди, чтобы сделать заказ. — А для мальчишек — немые машины, — с презрением добавила Макси.
И вместе с Дэйзи они стали смеяться над несчастным призом и несчастными мальчиками, которые получат его.
Корд заказал обед для себя и детей. Эшлин ничего не желала есть. И он раздраженно подумал, что она наверняка не может заставить себя съесть ничего за его счет. День, по всей видимости, предстоял довольно длинный.
— Мне очень жаль, но у нас больше не осталось миниатюрных кукол Барби, — сообщил извиняющимся тоном подросток за прилавком. — Но у нас имеется сколько угодно машинок.
— Нет проблем, — сказал Корд. Но проблема была, и немалая.
— Машина! — в ужасе воскликнула Макси, выпи-мая игрушечную машинку из яркой картонной коробки. — Где моя Барби? — Она расплакалась. — Я хочу куклу Барби! Не хочу эти дурацкие машинки. Они для мальчишек!
Она громко и безутешно завопила, привлекая внимание других посетителей. Некоторые смотрели сочувствующе, некоторые с удивлением, но большинство — осуждающе, Эшлин была в ужасе. Никогда еще Макси не вела себя так плохо. И теперь, видно, наверстывая упущенное, она демонстрировала свой гнев всему ресторану, а Корд Уэй наблюдал это. Он был смущен и совершенно не знал, что делать.
— У меня есть идея, — сказал Корд, стараясь говорить с энтузиазмом. Длинный день? Да этот день будет длиться вечно. — Мы пойдем в другой ресторан, где есть Барби. Мы пообедаем там и…
— О'кей, — фыркнула Макси и вскочила с места. — Пошли.
— Выбросить превосходную пищу, до которой никто не дотрагивался, и покупать еще только ради того, чтобы получить куклу? — Эшлин задыхалась от негодования.
— Это совсем небольшая сумма за место, где будет мир и покой, — голос Корда звучал уверенно.