Двойная игра
Шрифт:
— Я думаю, мы обращаемся к ним с очень разными проблемами, — без видимой связи с ее предыдущими словами задумчиво произнес Корд. — Ты… ты просима своих помочь найти Макси?
— Я единственная, кто виновен в случившемся, — голос Эшлин дрожал, — и не могу ожидать, что они избавят меня от чувства вины. — Сильная боль снова пронзила ее, и Эшлин вздрогнула. — Люди обязаны сами решать свои проблемы и не зависеть ни от кого ни на этом свете, ни на том, — закончила она свою мысль.
— Ты ни в чем не виновата, — твердо сказал Корд. Его большие руки гладили Эшлин
— Да, — тихо ответила Эшлин. — Я ни от кого не жду помощи. — Она слегка отклонилась и сразу встретила взгляд его темных глаз. — Но я приму ее от любого, кто предложит, будь то Дейланд Уэй-младший, Рейлин, Этан Торп или даже Дэн Кларкстон.
— Да, впечатляющая коллекция живых людей и духов.
1убы Эшлин сложились в слабую улыбку, первую с момента исчезновения Макси. Улыбка вспыхнула и погасла, но она оставила у Корда ощущение, будто он воспарил на мгновение. Он не мог объяснить нахлынувших на него чувств.
— Мы найдем Макси, — сказал он, вглядываясь в измученные голубые глаза Эшлин.
В это мгновение он твердо поверил в то, что сказал.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Прошло полчаса после исполненного драматизма призыва Дэна Кларкстона к народу помочь найти дорогую маленькую девочку, а Кендра никак не могла успокоиться.
— Пресмыкающееся! — негодовала она и металась но комнате, как тигрица в клетке. — Ничтожество! Самодовольный мерзавец! Да он просто взял и объявил всем, что моя сестра — плохая мать!
— Он сказал совсем не это, Кендра, — пытался урезонить ее Уатт.
Он испытывал несколько странное чувство, защищая своего политического соперника перед возмущенной до предела Кендрой.
Кендра окинула его взглядом.
— Мы все ясно слышали этот вздор о неполных семьях, о том, что отец — это не роскошь, а необходимость. То есть вывод напрашивается один: Макси пропала только потому, что у моей сестры нет мужа!
— Он не осуждал твою сестру, скорее, он обвинял моего брата. Дэн сделал явный акцент на том, что Корд, не будучи отцом Макси, проявил беспечность и не уследил за ней. Что же касается его трактовки семейных ценностей и заявления, что только полноценная семья может обеспечить благополучие ребенка, то это его сугубо личная точка зрения. А вот открыто обвинять. Корда в небрежном отношения к ребенку было несправедливо, — грустно закончил Уатт.
— Зато насколько вдохновенно этот болван описывал, как они с женой заботятся о своем маленьком Скотти, — Кендра кипела от злости. — Вот уж они бы никогда не допустили, чтобы он потерялся. Будто Эшлин нарочно потеряла Макси.
— Кендра, он не произносил такой злонамеренной клеветы, он просто ухватился за возможность липший раз сделать себе рекламу. Конечно, он не преминул побольнее задеть Корда, поскольку тот мой брат. В течение этих двух минут фамилию Уэй он упомянул раз десять, в основном в качестве
— Я не заметила этого. — Руки Кендры судорожно сжимались, будто она готовилась задушить кого-нибудь. — Главное, что вытекало из его выступления, так это то, что Макси пропала потому, что…
— Потерялась, — поправил Уатт, — потерялась на какое-то время. — Иди сюда, Кендра.
Он взял ее за руку и снова усадил на диван рядом с собой. Затем положил руку ей на шею и начал нежно массировать ее, снимая напряжение, — Кендра, Дэн Кларксон ничем не опорочил Эшлин, он не затронул никого из семьи Монро. Единственный, кого он обвинял, был мой брат, потому что он Уэй, как и я. А я — соперник на выборах…
— Нет, он оболгал… Я хочу до него добраться! Он у меня получит за это!
— Лучшая месть — простить зло, — тихо произнес Уатт. — Екклесиаст.
— О, да! В Библии непременно что-нибудь сказано по этому поводу, — Кендра злилась все больше. — Но Дэн Кларкстон — политикан, и библейские каноны к нему неприменимы, разве что «око за око».
— Уж лучше поносить Дэна Кларкстона, чем трястись от страха за Макси.
Взгляд карих глаз Уатта был теплым и понимающим. Он положил голову Кендры себе на плечо. Она затихла, и только слезы по-прежнему стояли в ее глазах.
Через некоторое время приехали Корд, Эшли и Дэйзи. Кендра вскочила и бросилась им навстречу, вслед за ней поднялся Уатт. Кендра окинула быстрым пристальным взглядом Эшлин со спящей. Дейзи на руках. Позади них стоял Корд с игрушечным медвежонком в одной руке и пакетом, полным игрушек, в другой.
Эшлин и Кендра безмолвно смотрели друг на друга.
— В полиции нам посоветовали ехать домой, там больше нечего было делать. Они обещали немедленно позвонить, если появится какая-нибудь информация, — прошептала Эшлин. — Дэйзи, бедняжка, совсем измучилась.
— Эшлин, ты знакома с Уаттом, братом Корда? — спросила Кендра. — Он составил мне компанию.
Эшлин и Уатт кивнули друг другу. Молодая женщина была слишком измучена, чтобы произносить обязательные в этом случае слова, и Уатт принял ее молчание.
— Я должна уложить Дэйзи в постель. — Голос Эшлин звучал безжизненно.
Обе сестры направились в детскую.
— По-прежнему ничего? — спросил Уатт брата.
— Ни слова, ни единой зацепки. Она как сквозь землю провалилась.
— Может, обещанное вознаграждение заставит кого-нибудь обратиться в полицию.
— Уатт, ведь это я должен был предложить вознаграждение. Но мне это даже в голову не пришло, пока не появился Торп и не сообщил, что он уже все сделал — назначил вознаграждение в десять тысяч долларов. А я же не мог думать ни о чем, кроме как… — говорил Корд с болью. — Уатт, я готов отдать двадцать лет жизни, лишь бы найти девочку.
— Я знаю.
Уатт обнял его. Корд вначале испытал неловкость, а затем тоже крепко обнял брата.
В спальне Эшлин уложила Дэйзи в кровать, а Кендра сняла с малышки белые туфельки. Сестры решили не раздевать ее, чтобы не разбудить.