Двойная игра
Шрифт:
«Ваши немецкие друзья будут служить теперь только своей стране», — сказал мне незадолго до начала войны один из офицеров английской разведки. Казалось, министерство иностранных дел Англии готово было прервать все свои связи с представителями оппозиции Гитлеру. Что касается Канариса, то я склонен думать, что министерство иностранных дел не могло понять мотивы, которыми он руководствовался в своих действиях. Поэтому англичане рассматривали действия адмирала, исходя из оценки руководимого им учреждения — разведывательной службы вермахта. Перед войной я получил предложение оставить карьеру журналиста и перейти на службу в министерство иностранных дел. При этом я должен был ликвидировать все свои старые связи с немцами. Считалось невозможным работнику королевского министерства иностранных дел поддерживать какие-либо отношения с Канарисом и его друзьями.
Хотя
Несколько месяцев до начала войны я прослужил в министерстве иностранных дел. Именно там я потерял из вида Канариса и его друзей. Я не знал, удалось ли им снова установить контакты с англичанами и добиться взаимопонимания.
46
В доме № 74/76 по этой улице помещался абвер, — Прим. ред.
Эти месяцы раскрыли мне всю неуверенность в работе крупнейшего в мире министерства иностранных дел. Оно медленно плыло по заранее намеченному пути национальной политики, подобно кораблю, стремящемуся избежать столкновения, которое неминуемо должно было произойти где-то впереди.
Пока мы были слабы и не затрагивались наши жизненные интересы, мы не придавали большого значения активной разведке. Но теперь, весной 1940 года, необходимо было знать намерения противника. Это могло оказаться решающим. Сухопутные силы, участвующие в войне с обеих сторон, были примерно равными. Но Германия имела превосходство в авиации, а Англия — в военно-морском флоте. От внезапности и быстроты действий зависело многое: и успех, и продолжительность войны, и судьба воюющих государств и Европы в целом.
Гитлер впервые заговорил о вторжении в Норвегию 10 октября на совещании с гросс-адмиралом Редером — всего за 15 дней до начала войны России с Финляндией.
В ноябре в этот секрет посвятили Иодля. К 29 декабря Гитлер решил начать разработку операции, которая была названа «Везерские маневры». 20 февраля он назначил генерала фон Фалькенхорста командующим этой операцией. Фюрер решил ускорить ее проведение, напуганный событиями 15 февраля, когда корабль английского королевского флота «Коссак» в норвежских водах захватил немецкое судно «Альтмарк» и освободил 300 английских моряков, захваченных немецкими рейдерами в водах Южной Атлантики.
Канариса поставили в известность о предстоящей операции «Везерские маневры» в декабре. От него потребовали сведения о расположении английского флота, а также разведывательные данные о гаванях, фиордах и береговых батареях норвежского побережья.
«Решение оккупировать Норвегию было очень рискованным, — говорил мне Иодль. — Мы могли потерять весь немецкий флот». Фюрер заявил тогда: «Чтобы принять такое решение, я должен располагать абсолютно достоверной информацией, которая могла бы оправдать это решение в глазах всего мира и доказать, что оно необходимо. Я не могу сказать, что получил все необходимое от генерала Квислинга».
Поэтому усилия разведки в эти дни были направлены на то, чтобы скорее добыть необходимую информацию. В середине марта Канарис доложил, что английский флот из Западных проливов движется к Скапа-Флоу — ближайшей от норвежского побережья базе. Отсюда англичане могли направиться или к Скагерраку, или перерезать все пути от Нарвика в Германию.
«Окончательное решение фюрер принял 2 апреля, — рассказывал дальше Иодль. — К этому времени он все чаще и чаще стал получать донесения о случаях обстрела английскими кораблями немецких торговых судов в норвежских и датских территориальных водах. Кроме того, Канарис сообщил, что английские войска и транспорты в полной боевой готовности сосредоточиваются у северного побережья Англии».
12 марта английский кабинет решил начать осуществление ранее составленных планов: занять Нарвик и Тронхейм, а затем Ставангер и Берген. Таким образом, под предлогом обеспечения морских коммуникаций с Финляндией Англия могла предупредить захват немцами Нарвика и остановить их дальнейшее продвижение на север.
В то же время войска Фалькенхорста грузились на суда в Гамбурге, Бремене, Штеттине и Данциге; в южном Шлезвиге
47
Вестерплатте, полуостров, — аванпорт Гданьска. Во время нападения немецко-фашистских войск на Польшу Вестерплатте, который защищало всего 300 польских солдат, подвергся бомбардировке германских самолетов и безжалостному обстрелу с военных кораблей. Однако небольшой гарнизон этого полуострова героически оборонялся восемь дней. — Прим. ред.
У адмирала Канариса оставалось шесть дней, в течение которых он мог еще предотвратить эту операцию. Однако он не был полностью уверен в высадке англичан в Норвегии, но в то же время ему было хорошо известно, что они обязательно начнут действовать, если это попытается сделать Гитлер. Сейчас английский флот был гораздо сильнее немецкого. И если в Скагерраке встретится немецкий и английский флоты, то опять, как и двадцать пять лет назад, может повториться Ютландский бой [48] . Немецкий флот будет уничтожен, как были уничтожены французский и испанский флоты в Трафальгарском сражении [49] . В случае поражения немцев авторитет Гитлера настолько пошатнется, что армия убедится в необходимости покончить с фюрером и подписать мир. И тогда придет конец массовому уничтожению людей, убийствам в концентрационных лагерях, конец вырождению целой нации, поклоняющейся сумасшедшему маньяку. И когда 2 апреля Канарис делился своими страхами и сомнениями с генералом Остером, казалось, что создалась обстановка, которая могла изменить весь ход войны.
48
Ютландский бой — крупнейшее морское сражение между английским и немецким флотами в 1916 г. во время первой мировой войны. — Прим. ред.
49
Трафальгарское сражение — морское сражение у мыса Трафальгар на атлантическом побережье Испании, происходившее 21 октября 1805 г. между английским и франко-испанским флотами. В Трафальгарском сражении английская эскадра нанесла серьезное поражение франко-испанскому флоту. — Прим. ред.
На следующий день Остер встретился с голландским военным атташе полковником Сасом и сказал ему, что вторжение в Норвегию неизбежно. Сас немедленно сообщил об этом в норвежское посольство в Берлине. Но дипломат, которому было передано это сообщение, счел его неправдоподобным и никому не доложил о нем. Я убежден, что Канарис и на этот раз пытался воспользоваться благоприятной обстановкой, чтобы вызвать кризис, которого он так ждал.
Мне кажется, Абсхаген несколько поспешил, написав, что «многочисленные мнения, будто Канарис предупредил правительства Скандинавских стран за несколько дней до начала вторжения в Норвегию, являются абсолютно неверными». Абсхаген основывался на том, что один из офицеров абвера, по-видимому Лахузен или Лидиг, сказал ему, что он никогда не слышал даже намека относительно предупреждения союзников или других стран о немецком вторжении. Адмирал, конечно, не был настолько безрассудным, чтобы обсуждать с кем-либо свои намерения.
Мне, в частности, очень интересно было узнать, что Лахузен, будучи в течение ряда лет помощником Канариса и начальником 2-го отдела абвера, никогда ничего не слышал от адмирала о переговорах в Лондоне в 1938 году. Уже был такой прецедент, когда, по словам Гизевиуса, абвер давал информацию в зарубежной печати о злодеяниях в Польше, желая внушить Гитлеру, что о зверствах войск СС обязательно узнают в нейтральных странах. А в данном случае, за несколько дней до начала операции «Везерские маневры», в шведской печати появились сообщения о погрузке немецких войск на суда в портах Балтийского моря.