Двойная начинка для сладкой Булочки

Корн Полина Владимировна

Завитки и линии. До боли знакомые. Такие же, как и на лодыжке. Даже почерк словно один и тот же, жаль язык непонятный. Наплевав на его правила, стала рассматривать своего хозяина. Черт! Сразу я не заметила, но если заменить цвет волос, глаз… добавить легкую небритость, то…

– Артём? – нелепо спросила я, зная, что эта догадка полный бред.

В белых радужках синха полыхнула ярость. Такая злость и ревность! В мгновение ока он уже в третий раз за поездку поместил меня к себе на колени, и снова сильно сжал подбородок, заставляя заглянуть в глаза, противореча собственным правилам.

– Откуда ты знаешь моего

брата, простолюдка?!

Глава 5. Святые Кексы!

Дэрэм лан Дэр

Она назвала меня именем брата! Да как вообще этой простолюдке могло прийти в голову, что я похож на заносчивого бога разврата. Еще и имя исковеркала. А ведь именно из-за него на Парласе практически не осталось девственниц! Девчонки либо специально решали осквернить нетронутые мужчиной тела, либо, наоборот, выходили в поле, совершали призыв бога разврата и на радость последнему отдавали себя в его руки. Почему никто не призывал для этой цели бога перемещений?! Не думаю, что мы слишком различны ниже пояса.

Я мельком глянул на счетчик веры. Значения капали слишком медленно. Конечно, простолюды не сомневались в моей силе. И каждый раз, надкусывая нежную кожу очередной девицы и вкушая ее кровь, я заливал в счетчик две-три тысячи слабой веры. Если девушка была девственной и решала продолжить – мне доставалось на блюдечке тысяч десять.

Синхи отличались от остальных богов в выгодную сторону. Мы были богаче за счет этой способности – подпитывать себя кровью простолюдов. Но эта же особенность и делала нас слабее. Иногда Голод было сложно контролировать.

Лениво прогуливаясь по пограничному городу, я надеялся найти очередную простолюдку в свой гарем. Черноволосая малышка вполне подходила. Особенно, если вспомнить ее страх в синих глазах. Не знаю, почему они так меня боялись, при этом охотно отдаваясь в руки моего брата. Он точно так же кусал их, но под воздействием его индивидуальной силы, девушки только таяли от удовольствия. Я так не умел. Я мог только перемещать!

Тогда почему, когда пышнотелая простолюдка вскочила и принялась метаться по рабской клетке, решение перестать торговаться за брюнеточку тут же пришло само собой? Я наблюдал за поведением рабыни и внутренне посмеивался. Милая, но скованная. Когда аукционер объявил, что пампушка девственна, сомнения отпали мгновенно. Она должна стать моей!

И когда, я уже мысленно представлял, как в особняке приглашу ее в свои покои, и сделаю с ней все, чего она несомненно заслуживала, пухляшка обрела дерзкий голосок и ляпнула что-то про Землю!

Подумать только! И потребовала меня вернуть ее обратно. По странному стечению обстоятельств, именно я был одним из тех божеств, которые могли бы это провернуть. Тут-то моя попытка вести себя порядочно полностью с громким треском провалилась. Клыки свело от одной мысли, что только что полученный трофей хочет от меня сбежать. Она сердито села напротив, действительно разозлилась, особенно когда экипаж дернулся слишком резко. Упала, не удержав равновесия. Я искренне засомневался, что рабыня вообще проходила какое-либо обучение.

Привык, что они просто смотрят в пол, трясутся от страха и молча терпят укусы, крайне редко желая продолжения. Отпускал. Хотя сам сгорал голодной страстью, требующей выхода. Тогда я обычно звал Ташу. Но этот голод не шел ни в какой сравнение с тем,

что я ощутил, когда пухляшка упала на меня. Мягкая, податливая и теплая. Она пахла клубничным сиропом. Казалась, сама кожа девушки источала этот странный притягательный аромат. Пожалуй, я не чувствовал подобного с тех времен, как закрылся кондитерский дом бога сладостей, а сам он пропал.

Светлые волосы разметались по покатым плечикам рабыни. Голубые глаза смотрели на меня с вызовом а не страхом. Я сбросил капюшон, чтобы получше ее рассмотреть. Нежные подушечки пальцев вдруг опустились на мой лоб.

– Он светится, – она говорила о родовом знаке. Давай. Дотронься до него и сбеги, как делали остальные! Но едва тонкий пальчик соприкоснулся с руной, как девушка задышала чаще. К бледным щекам прилил румянец, пухлые нежно-розовые губы приоткрылись будто в ожидании поцелуя. Полная грудь стала резко вздыматься под волной неожиданного возбуждения. Она хотела меня? Я криво улыбнулся, не отказывая себе в удовольствии насладиться этим видом. Два больших полушария, обтянутые тонкой маечкой, не очень плотный лиф, сквозь который угадывались твердые соски. И я бы точно разорвал на ней эту тряпку прямо в экипаже, если бы она не смутилась и не застегнула кофту. Чего она стесняется? К клубнике примешался ванильный флёр, и я понял, что так пахнет ее возбуждение. Сладкая девочка. Жду не дождусь, как смогу позвать ее к себе.

– Дай руку, – я с силой дернул запястье рабыни, чтобы поставить печать. Но привычная роспись никак не желала закрепиться на новой девушке. Наверное, это должно было меня насторожить, но желание, сводившее пах острой судорогой на грани боли не оставило мне выбора. Я впился в полураспахнутые губы жарким жаждущим поцелуем. Сжал ее грудь, с наслаждением перекатывая под ладонью, задел выпуклый сосок. Она могла сколько угодно говорить свой бред про Землю, но в эту секунду пухляшка хотела принадлежать мне. Поэтому печать легко нашла для себя место. А мне предстояло пережить самый ужасный голод в своей долгой жизни. Потому что, когда блондинка, повинуясь движениям, оседлала меня, и двинула бедрами вдоль напряженной плоти вот-вот готовой вырваться из брюк, я понял: здесь что-то не так. И резко прервал поцелуй.

– Артём? – хлопнула глазами девица, словно издеваясь.

– Откуда ты знаешь моего брата? – злость застилала глаза. Ревность жгучей волной поднялась из самого сердца, включая магию, древнюю как сам мир. Захотелось сбежать. Оказаться дома как можно быстрее и не видеть… не знать, что он касался ее раньше меня. Так и не услышав ответа, я впечатал ладонь в стенку экипажа, взывая к способностям перемещения. Кожаные сиденья, наши тела и всю упряжку эльдисов окутало золотистое сияние. Пространство схлопнулось и выплюнуло нас во дворе моего особняка. Я сильнее надвинул капюшон на глаза, и вышел.

– Выдели девушке комнату, а вечером пусть придет ко мне, – резко бросил Таше, подоспевшей как всегда вовремя. Она всегда легко угадывала желания господина. И, в отличие от других рабынь, не мечтала выкупить свободу как можно быстрее.

– Вы теперь не разговариваете со мной, ХОЗЯИН? – едко спросила пухляшка. – Не думала, что вы такой же болван с проблемами с самоконтролем, как и ваш братец. Близнецы? На Земле это не редкость. Говорят, между ними особенная связь. Теперь я это вижу, хотя в начале и засомневалась.