Двойная петля
Шрифт:
– Ты нас не лечи! – крикнул дружан Коляна. – Он сам нам говорил, что с минуты на минуту ждет кредитора, который ему бабки обещал. А мы слышали, как ты сказал, что Леха тебя ждет. Так ты бабки ему дал или нет?
– Бабок я ему не дал, – стараясь говорить как можно вежливее, ответил Игорь. – И как раз потому, что я их ему не обещал. А то, что он меня ждет, я просто соврал продавцу, чтобы пройти к Лехе. Я вообще сегодня впервые увидел Ольховского, и пришел к нему совсем по другому делу, не имеющему отношения к вашим финансовым разборкам. Я адвокат, могу показать документы.
Гоблины удивленно покрутили
Переглядываясь и поскребывая затылки, оба наконец приняли решение: отвезти Костикова прямо к Вольфу. Шеф, как-никак, вот пусть и разбирается.
– Поехали, – мрачно сказал Колян, сидевший за рулем.
– Позвольте, а моя машина? – спросил Игорь.
– Да кому нужно твое дерьмо! – зло выругался Колян.
– Потом заберешь, если выйдешь, конечно, живым!
Игорь не отреагировал внешне на последнюю фразу Коляна, продолжая курить трубку, но настроение его ухудшилось еще сильнее.
Привезли его к ночному клубу «Арктика», одному из самых дорогих и престижных в Тарасове.
– Выходи, – коротко приказал Колян.
Игорь вышел из машины, рядом с ним сразу же встал второй гоблин. Колян запер машину, и все трое пошли к клубу, но не через центральный вход, а через задний.
Игоря провели по мраморной лестнице наверх. Колян осто-
рожно постучал в одну из дверей, услышав «да-да», просунул голову в комнату.
– Можно? – пробасил он, но уже далеко не таким уверенным тоном, каким разговаривал с Игорем.
– Я же сказал, – раздраженно откликнулся мужской голос. – Чего там у вас?
Колян прошел в комнату, закрыв за собой дверь. Игорь остался в коридоре под надзором второго гоблина, имени которого он так и не знал.
Через некоторое время дверь открылась и Колян сказал:
– Зайдите оба.
Игорь и второй гоблин прошли в комнату. Здесь все было оборудовано в лучших западных традициях. На кожаном диване сидел пожилой мужчина. Несмотря на его сидячее положение, было видно, что он очень высокий. Была в его внешности еще одна особенность – человек был абсолютно лысым. Тем не менее это придавало ему какой-то благородный вид в сочетании с правильными чертами лица.
Одет он был в дорогой темно-серый с переливом костюм, из-под которого виднелась белоснежная сорочка. Внешне неброский галстук явно стоил больших денег, а уж пристегнутая к нему булавка и вовсе говорила о том, что денег у человека гораздо больше, чем у детектива Костикова.
– Присаживайтесь, – обратился он к Игорю.
Тот сел в предложенное кожаное кресло. Оба гоблина остались стоять, переминаясь с ноги на ногу.
– Можно взглянуть на ваши документы? – вежливо попросил мужчина.
Игорь спокойно протянул их человеку. Как он понял, это и был знаменитый Вольф. На первый взгляд он никак не производил впечатления бандита, скорее, какого-то профессора математики. Однако какое-то мерцание в глубине его стальных глаз говорило о том, что вежливость он соблюдает только если она адекватна ситуации. И вообще вид его невольно внушал если не страх, то легкую боязнь точно. Во всяком случае, Игорь чувствовал именно это.
Взяв
– С какой целью вы ездили к Ольховскому?
– Дело в том, что он проходит по одному делу об исчезновении женщины. Я адвокат ее мужа, мне необходимо было с ним побеседовать. Мы поговорили, все выяснили, я поехал домой и неожиданно обнаружил, что меня преследуют вот эти двое – он кивнул в сторону гоблинов, понуро стоявших в стороне. Они видели, как взгляд их босса становится все более и более сердитым, и это явно направлено не на Игоря.
– Я, естественно, попытался оторваться, – продолжал Игорь. – Я же не знаю, кто они и что им от меня надо. В результате погони у меня сломалась машина, эти молодцы заставили меня пройти в их и стали задавать вопросы насчет какого-то кредита, о котором я понятия не имею. Я им так и объяснил, но они мне не поверили и привезли сюда. Вам я могу повторить только то, что сказал им. Ни о каком кредите, ни о каких финансовых делах Ольховского мне неизвестно, и мне все это, честно говоря, глубоко безразлично. Я выполнил свою работу – и все.
– Понятно, – кивнул Вольф. – Вы подождите, пожалуйста, за дверью, документы я пока оставлю у себя. Уверяю вас, это всего несколько минут.
– Хорошо, – поднимаясь и выходя в коридор, сказал Игорь.
Там он встал, прижавшись ухом к двери.
– Кретины! – донесся до него бешеный от злости голос Вольфа. – Тупицы, выблядки! Бл…, кому я поручил это дело! Какого хрена вы приволокли сюда этого адвоката? С чего вы взяли, что именно он обещал бабки Ольховскому? Да даже если и так, то с какого хера я буду требовать их с него? Мне должен Ольховский, а не этот крендель! Да еще додумались везти его сюда! Дебилы! Не хватало еще разборок с прокуратурой! Я и так за…лся всем отстегивать! Вы что, хотите, чтобы сюда налоговая зачастила? Вы вообще что-нибудь соображаете или у вас в башках опилки? Да пошли вы на х… с такими башками! Разгоню к чертовой матери! Уроды!
– Шеф, мы думали, так будет лучше, – виноватым голосом тихо ответил Колян.
– Вы вообще не способны думать! – убирая эмоции и снижая тон, четко произнес Вольф. – Вернее, способны, но
только на уровне ваших любимых героев мультика Бивиса и Батхеда! Правда, им еще простительно в силу возраста, а вот вам…
– Шеф, мы исправимся, – льстиво проговорил безымянный гоблин.
– Короче, сейчас довозите этого адвоката до места, где он оставил свою машину, приводите ее в порядок, провожаете его до дома и быстро назад. Разговор у нас с вами предстоит гораздо более серьезный, чем этот. Все усекли?
Ответа Игорь не услышал, видимо, потому что гоблины просто мотнули своими «набитыми опилками» головами.
Игорь тут же отошел от двери. Почти сразу она открылась, и Вольф протянул Игорю его документы.
– Я очень сожалею о случившемся, господин Костиков, поверьте. И примите извинения за действия моих… сотрудников. Полагаю, что уже бывших, – добавил он, после чего оба гоблина сразу скисли. – Сейчас вас отвезут на место, починят машину и проследят, чтобы вы нормально добрались до дома. Надеюсь, это компенсирует вам моральный ущерб, – закончил он, протягивая Игорю несколько стодолларовых купюр.