Двойная ставка на смерть
Шрифт:
В конце улицы показался мотоциклист, и фары мотоцикла осветили всю улицу. Мотоциклист промчался, потом, обнявшись, медленно пробрела молодая парочка. Доулиш спокойно выждал, пока они исчезли из вида.
Потом он подошел к окну и в свете своего микрофонарика осмотрел его створки.
Первое, что он увидел, это проволоку секретной сигнализации…
Он выключил фонарик. Теперь его сердце забилось куда более размеренно. На любой другой улице было бы много мест, где можно спрятаться. У большого дома, например, он мог бы укрыться за живой изгородью, под тенистыми
Может, повернуть обратно?
Он отошел от окна и едва ступил на мостовую, как из-за угла появилась машина. Он шмыгнул в тень. Фары на мгновение резко вспыхнули, потом погасли. Доулиш не был уверен, что его не заметили. Машина подъехала ближе, совсем близко, и из нее вышло трое.
Один был очень высокого роста, молодой… трудно разглядеть в тусклом свете, но, вероятно, его двойник.
Второй был в роговых очках, с толстыми линзами.
Третьим был О’Флинн.
Итак, О’Флинн сбежал или его освободили.
Доулиш наблюдал за троицей, пока те стояли, ожидая, когда им откроют дверь.
Наконец дверь широко распахнулась, и все трое зашли в дом.
Глава 12
Маленький дом
Доулиш выждал еще пять минут. Все было спокойно. На этот раз он воспользовался традиционным приемом взломщиков — просто-напросто свернул замок. Толкнул дверь, дверь поддалась. Он приоткрыл ее пошире и скользнул внутрь.
Из расположенной внизу комнаты в переднюю проникал слабый свет, слышалась музыка — работало радио.
Он поднялся по лестнице на звук голосов. Поначалу слова сливались в неясный шум, но потом он понял, что говорят на испанском. Разговаривали несколько человек.
На лестничную площадку выходили три двери. Доулиш толкнул первую — она открылась, за ней была пустая спальня. Тронул вторую дверь — заперта.
Он просунул в замок отмычку. Повернул.
В комнате царил мрак. Доулиш услышал странные звуки — словно кто-то вертелся на постели. Он осторожно провел по комнате лучом микрофонарика. Слабенький луч выхватил из темноты лицо Эллисона, ссадину на его виске, налитый кровью глаз и повязку, туго стягивавшую рот.
Доулиш перерезал повязку и подоткнул под голову Эллисона подушку. Журналист попытался что-то сказать, но смог выдавить из себя только какой-то свистящий хрип. В комнате был умывальник. Доулиш налил немного воды в стоявший на зеркальной полочке стакан и поднес его к губам Эллисона.
Эллисон с жадностью опустошил стакан.
Доулиш выглянул на площадку. Разговор все еще продолжался, снизу не доносилось ни звука. Прежде чем предпринимать дальнейшие шаги, Доулиш должен был убедиться, что Эллисон в случае чего может позаботиться о себе сам, но прежде всего надо было выяснить, что же с ним все-таки приключилось.
Доулиш перерезал веревки и начал аккуратно массировать щиколотки и запястья Эллисона.
— Спокойней, Эдди.
— Пат, но как это тебе удалось?
У Эллисона перехватило дыхание. Прошло несколько секунд, пока ему удалось произнести:
— Это убийцы.
— Можно
— Будь предельно осторожен.
— Помолчи, а то опять задохнешься, — прошептал Доулиш. — Ты не знаешь, куда они дели девушку?
— Нет, я…
Эллисон замолчал. От двери донесся какой-то звук. Доулиш встал и подошел к двери, не спуская глаз с ручки, ожидая, что она вот-вот повернется. Внимательно прислушался, но больше ничего не было слышно.
Может, цросто показалось?
Он осторожно повернул ручку и нажал на дверь. Дверь не открылась — их заперли снаружи.
Итак, и Доулиша заманили в ловушку: теперь они оба узники.
Как и прежде, удар был нанесен мгновенно и неожиданно. Если им не удастся выбраться, конец истории будет самым что ни на есть печальным.
Доулиш попытался открыть дверь отмычкой, но замочная скважина была заблокирована снаружи. Тогда он яростно, со всей своей недюжинной силой навалился на дверь, но она все равно не поддалась.
Эллисон глядел на него молча.
Доулиш подошел к окну и приподнял шторы — окно забрано железной решеткой. Каждое новое открытие было еще хуже предыдущего, тучи все сгущались, и в этом мраке не было ни проблеска надежды.
Вдруг потянуло гарью.
Запах расползался по комнате. Поначалу Доулиш не понял, что это означает, но через несколько секунд все стало ясно. Он снова набросился на дверь, но это было явно бесполезно.
Эллисон прохрипел:
— Я чувствую запах… Что-то горит.
— Все нормально, — произнес Доулиш, стараясь, чтобы голос его звучал спокойно; но и его уже начал охватывать Страх — даже не страх, а настоящая паника.
Через окно выбраться невозможно.
Он мог бы выбить дверь, если бы у него было время. Время!
Запах гари стал сильнее. Ему показалось, что он видит уже и дым. «Почему же огонь распространяется так быстро, — подумал он, — и почему я не заметил, как начался пожар?»
Эллисон закашлялся.
Доулиш вынул из кармана сумочку с отмычками, достал из нее два пластиковых флакона: он был готов ко всяким неожиданностям, тем более что в прошлом в таких неожиданностях недостатка не было. Жизнь в опасности — хорошая школа, в ней учат и думать, и действовать быстро. Он держал флаконы твердой рукой, понимая, что Эллисон наблюдает за каждым его движением. Поставил флаконы на пол, затем разорвал круглую картонную коробочку. Высыпал из коробочки на пол перед дверью бурый порошок так, чтобы порошок покрыл и два пластиковых флакона.
Чиркнул спичкой.
Теперь из-под двери начал просачиваться и дым.
Доулиш встал на одно колено и поднес спичку к полоске пороха, потом повернулся к Эллисону. Сердце билось, как молот, в глазах Эллисона он увидел страх.
Эллисон и до этого натерпелся предостаточно.
— Ложись на пол, — скомандовал Доулиш, — и прижми руки к ушам.
Он помог Эллисону слезть с кровати и лег рядом в ожидании взрыва.
Пол был горячим.
Дышать было тяжело, они задыхались. Доулиш стиснул зубы: неужели что-то случилось с порохом? Отсырел? Или слишком старый?