Двойная ставка на смерть
Шрифт:
Доулиш натянул пиджак. В кармане по-прежнему лежал пистолет. Он вынул его.
— Осталось три пули, — сказал он.
— Поменьше балуйся с огнем, — посоветовал Тим.
— Ты прав, — согласился Доулиш. — Ни к чему хорошему это не приведет, — он отложил пистолет. — Я немножко поспал и немножко подумал, Тим. Есть способ. Только действовать надо смело и решительно, — он слегка улыбнулся. — Мне надо привести их в шоковое состояние: думаю, они поймут, что пока им не удастся прикончить Мепиту, никаких дальнейших шагов они предпринимать не смогут. Она для них слишком опасна, и если им удастся до
— Можешь положиться на меня, У меня тоже есть пистолет, — лаконично произнес Тим.
— Только там не один пистолет, и держат эти пистолеты сразу несколько рук.
— Да, у этих ребят, похоже, все в двойном размере — даже ты, — рассмеялся Тим. — Но, как ни тяжело мне это признавать, на сей раз прав ты. Действительно, лучше пойти и договориться с Луисом. Не знаю, какую тактику ты изберешь, но догадываюсь.
— Попробуй угадать, — улыбнулся Доулиш.
— Ты скажешь Луису, что он попал в такую переделку, из которой ему в одиночку не выбраться. Как насчет сделки? Он пишет признание, полностью тебя оправдывающее, а ты даешь ему время,слинять в какое-нибудь безопасное место и только потом идешь в полицию.
— Правильно, — сказал Доулиш.
— И если он согласится играть по правилам, тогда ты вернешь ему Мепиту, — продолжал Тим. — Потому что, если столкуетесь, она уже не будет представлять собой никакой опасности. А ее ты можешь заставить молчать, пригрозив, что передашь полиции братца Карлоса, так?
— Верно.
— В общем-то, не такой уж грандиозный ход, но на какое-то время тебе удастся провести этого Луиса.
— Но ждать мы не можем, это наш единственный шанс, — сказал Доулиш. — План, конечно, не из лучших, но другого у нас нет.
Через час он вышел из гостиницы, пешком добрался до Пласа де Каталуна, где уже вовсю разгуливали голуби. Потом на такси вернулся к дому, в котором, если верить Тиму скрывался человек, похожий на Доулиша. Слежки он не обнаружил.
Наступило время нанести первый удар.
Доулиш, естественно, не представлял, с какого шаткого мостика совершает он свой прыжок. Он знал, что в краденой американской машине остались его отпечатки пальцев, но о том старике, который видел и машину, и содержимое чемодана и смог дать точное описание того, кто спрягал этот чемодан, он не знал, — это описание и читал сейчас, со всем профессиональным вниманием, инспектор Триветт.
Триветт связался с испанской полицией уже несколько дней назад.
Он знал, что отпечатки пальцев принадлежат Доулишу.
Улики против Доулиша выстраивались в такое крепкое здание, что даже Триветт начал сомневаться в нем.
На чемодане, найденном в кустах неподалеку от моря, также было полно отпечатков пальцев Доулиша. И в этом чемодане был обнаружен труп.
Узнав об этом, Триветт направился в кабинет шефа. Побеседовав минут пять, они вместе вышли из кабинета. Триветт прихватил с собой фотографию человека с очень бледным лицом — человека, чье тело было обнаружено в чемодане.
Триветт отправился к Септимусу Ли.
Глава 20
Ли дает показания
Когда Триветт и помощник комиссара Скотленд-Ярда вошли в палату
— Доброе утро, Ли, — грубовато поприветствовал его Триветт.
— Доброе утро, мистер Триветт.
— Знаете этого типа? — Триветт протянул фотографию. Это была фотография человека, которого убил Доулиш.
— О да, это Сэм Уэббер, — слегка поколебавшись, ответил Септимус Ли. — Он один из банды и всегда относился к Доулишу плохо. Не доверял ему, и, как оказалось, совершенно справедливо.
Часом позже еще двое свидетелей опознали человека на фотографии, и петля на шее Доулиша затянулась туже.
Триветт снова направился в кабинет шефа.
Помощник комиссара глянул на него с таким видом, будто собирался прочесть нотацию о Долге Служащего Полиции к о том, что Личине Симпатии Не Должны Мешать Исполнению Долга.
— Поганое дело, Триветт. Хуже и быть не может. Конечно, я знаю, какие чувства вы испытываете. В течение многих лет бы с Доулишем были близкими друзьями, и я понимаю, что вы отчаянно хотите доверять ему. Но улики есть улики.
— А отпечатки пальцев — есть отпечатки пальцев, — пробормотал Триветт.
— Рад, что бам все же удалось взглянуть на это дело правильно. Нам надо срочно послать кого-то в Барселону. Откровенно говоря, они, испанцы, сами нас об этом попросили, это очень деликатное дело, вы понимаете, — помощник комиссара откашлялся и решил сразу же договорить все до конца. — Вполне возможно, что бандиты уже давно переправляли в Испанию краденые драгоценности. У Доулиша и его деловых партнеров была там своя контора. Не знаю, кто еще причастен к этому делу. Но лишние осложнения нам не нужны — и так уже достаточно: так что чем скорее мы завершим дело, тем лучше. Естественно, я бы хотел, чтобы вы сами отправились туда, если хотите, возьмите с собой Поттера. И, гм… если возможно, доставьте сюда Доулиша. Но мы можем оставить его и там, пусть его судят в Испании. Короче, поступайте, как считаете нужным.
— Слушаюсь, сэр, — ответил Триветт.
— Сожалею, что псе это выпало на вашу долю, но такова жизнь, увы!
Триветт понимал, о чем умолчал шеф. Сплетня — отвратительная штука, однако все же ходили сплетни, будто он специально дал Доулишу сбежать, точнее, не очень яростно его преследовал. Так что помощник комиссара, зная обо всем этом, поступал очень даже благородно — он давал Триветту возможность самому арестовать Доулиша и таким образом положить конец слухам.
В половине третьего Триветт и Поттер уже сидели ка борту самолета, направлявшегося в Барселону.
Доулиш наблюдал, как желто-черное такси, доставившее его к доку Луиса; исчезло за углом улицы, столь узкой, что непонятно было, как это машине удается не содрать о стены дверные ручки.
Кругом было тихо.
Разглядывая дом, Доулиш заметил, что его давно не красили. Неплохо бы покрыть свежей краской и решетчатые ставни… Но по-настоящему беспокоило его лишь одно: дом казался совершенно необитаемым. Неужели им удалось ускользнуть ночью? Любому терпению приходит конец, и он уже готов был сдаться.