Двойная тайна для босса
Шрифт:
Последние слова бьют обухом по голове.
Я рассчитывал, что смогу хотя бы увидеть сына, ведь переволновался.
Но наверное Лера права…
Я и сам до сих пор в шоке от случившегося. От правды, ударившей как гром средь ясного неба.
Слышу звук торможения машины, и потом оглушающий крик пацана.
Медленно оборачиваюсь.
Мальчишка несётся к Лере, а она начинает рыдать.
Отхожу в сторонку и гляжу на довольного Вадима, идущего следом за пацаном. Он щурится, поглядывая на меня, оказавшись
И я понимаю, что я в этой истории третий лишний.
Боль оседает на сердце неприятным осадком. Смотрю на них и медленно облизываю пересохшие губы. А ведь на мгновение я уже успел почувствовать себя частью семьи.
Глава 11. Лера
Прижимаю сына к себе. Ваня трясётся в моих объятиях. Наверняка сам до ужаса испугался того, что случилось. Целую его в макушку и шепчу, что теперь всё будет хорошо, и мы обязательно обсудим дома всё, что беспокоит его, а сама смотрю на Вересова. Мужчина не спешит уходить, и мне неловко, ведь должна была как-то иначе попрощаться с ним. Я будто бы воспользовалась его помощью, а потом резко отвергла.
Вадим обнимает нас с Ваней, а мне неприятно.
Почему сын пошёл к нему?
Почему искал защиты у чужого ему человека?
И от кого защиты?
Я должна признать себе уже, наконец, что мальчик нуждается в отце, которого, возможно, он увидел в Вадиме.
Слёзы не перестают течь по щекам.
Бросаю ещё один взгляд на бывшего и одними губами шепчу:
– Спасибо.
Я переволновалась и вывалила на мужчину правду о детях. Правду, которую желала скрыть от него. Теперь придётся как-то выкручиваться, но это будет позднее. Пока я хочу просто поговорить с сыном, понять, что именно побудило его бежать из дома.
– Нам нужно домой, - сухо бормочу, поглядывая на Вадима. – Спасибо за помощь, но нам с сыном следует поговорить.
– Если хочешь, я могу сделать это сам, - полушёпотом говорит мужчина, а когда я встаю со скамьи, целует меня в висок.
– Нет, спасибо, но не стоит. Мы должны всё обсудить дома и сами. Мне, правда, пора идти.
Вижу мелькнувшую злость во взгляде мужчины, но не придаю этому никакого значения. Сейчас я хочу просто прижимать к себе своих детей и наслаждаться тем, что они рядом.
В безопасности…
– Я подвезу вас до дома…
– Спасибо, не стоит. Моя машина рядом. Мы сами доберёмся. Поговорим позже, хорошо?
– Я всё понимаю, но в таком состоянии тебе лучше не садиться за руль, - спорит Вадим.
Ну не буду же я оставлять свою машину у чужого подъезда? Мне завтра на работу на ней ехать. Хотя… Почему не оставить? Прогуляюсь до неё завтра.
– Вань, хочешь, свежим воздухом подышим и дойдём до дома? – спрашиваю у сына, а тот кивает.
Он всё ещё напуган.
Забираю
– Хорошего вечера, Вадим, - только и могу выдавить я.
В голове сейчас царит какая-то странная всепоглощающая пустота. Хотелось бы мне от неё избавиться, но слишком многое произошло. Я ведь пока даже маме и Вале не сообщила, что Ванюшка нашёлся.
Господи…
Не замечаю даже, как мы добираемся до квартиры в немом молчании.
Валя сразу бросается брату на шею и плачет.
Шмыгая носом, дочь говорит, что она его прибьёт сама, если ещё раз пойдёт на такое, а мама выбегает из кухни с корвалолом. Она даёт мне резко пахнущую воду и требует, чтобы я выпила. Мама ничего не говорит Ване, понимает, что в такой ситуации можно только усугубить всё упрёками и обвинениями.
– Он теперь знает правду о детях, - только и могу выдать я, подняв на маму взгляд. Присаживаюсь на пуфик в коридоре, потому что пока сил нет, даже чтобы дойти до кухни.
С плеч сползает пиджак Вересова, и только в этот момент соображаю, что именно он согревал меня всё это время. Совсем забыла вернуть ему вещь. Ну ничего. Передам завтра.
– И что ты будешь делать?
Мама прислоняется к стене плечом и перекрещивается.
– А что я могу сделать? Познакомлю его с детьми. Мне кажется, что они нуждаются в нём, и он в них. Дмитрий адекватно повёл себя ввиду сложившейся ситуации и не давил на меня. Он был рядом и помогал с поисками.
– Он нашёл Ваню?
Я отрицательно мотаю головой.
– Вадим. Не знаю подробностей. Вроде как Ваня сам к нему пришёл…
– Тебе стоит поскорее определяться. Вадим же тоже не стальной мужик. Столько терпит, а ты всё ему от ворот поворот даёшь.
– Но он не отец двойняшек. Я не могу нагло врать им и свешивать детей на чужого дядю. У них есть отец, мама, и я должна их познакомить. Это не значит, что я вернусь к Диме, но он имеет право общаться с детьми.
– Никаких он прав на них не имеет, и ты прекрасно знаешь это. Не он лежал в перинатальном на сохранении. Не он мучился от токсикоза. Не он по больницам с детьми таскался. Твой Вересов ни копейки не дал детям, потому что выбрал другую женщину, когда был так нужен вам. Прости, что приходится напоминать тебе всё это.
Поджимаю губы и встаю с пуфа. Ставлю пустой дурно пахнущий стакан на комод и просто молча киваю.
Мама права, но в одном она ошибается: у Димы не было выбора, ведь я не сказала ему о беременности. Я не заставляла его выбирать. Пусть тогда он и нашёл себе другую, но это наши с ним разборки. Мне следовало сообщить ему о детях.
Я должна поговорить с детьми.
Иду в комнату Вали, где сейчас стоит возбуждённый монолог дочери, ругающей своего брата.
Вхожу и закрываю за собой дверь.