Двойная тайна для босса

Ильина Настя

Теперь он просто владелец редакции.

А я его подчинённая.

Если только это не чья-то злая шутка.

– Лера? – спрашивает мужчина, словно не узнал меня.

– Дмитрий Анатольевич, доброе утро! – отвечаю ему как полагается и приближаюсь к столу. – Прошу простить меня за опоздание. Степан Михайлович был в курсе того, что я всю ночь работала над статьёй.

– Интересно. Спишь с ним? – хмыкает бывший.

Его слова бьют хлёсткой плетью, а я молча сглатываю обиду и с невозмутимостью гляжу на мужчину.

Какое

ему дело, с кем я сплю?

Если он за кем-то и должен следить, так это за своей женой, если не разбежались ещё. Я не интересовалась его личной жизнью, не искала встреч с ним и не знаю, как у него обстоят дела на личном. Не решаюсь разглядывать бывшего, чтобы не подумал, что у меня снова вспыхнул интерес к нему.

– Впрочем, можешь не отвечать на мой вопрос. Что за статья такая?

Я протягиваю бумаги, а мужчина внимательно смотрит на них.

С каких пор его заинтересовала журналистика? Помнится, раньше он ненавидел прессу, называл лжецами и говорил, что гореть в аду всем, кто пишет ложь. У него был строительный бизнес, дело, которое ему досталось от отца. Что изменилось теперь?

– Чепуха, - отмахивается мужчина, пробежав взглядом по первой странице. – Хотя… Можно взять в печать за неимением лучшего. Скоро тут всё изменится. Работать придётся больше.

– Как скажете, - отвечаю я.

Интересно, зачем он выкупил редакцию?

Знал, что я здесь работаю?

Или эта встреча стала для него сюрпризом?

По виду Димы не скажешь, что он сильно удивлён. Но зачем было снова сталкиваться со мной? К чему всё это?

Мужчина встаёт из-за стола, а я инстинктивно делаю шаг назад и кошусь на бумаги. По сути, они мне и не нужны: статья на флешке, и мне следует отправить её на вёрстку.

– Ты изменилась, - говорит Дмитрий, словно открыл неизвестную миру планету.

– Время идёт. Люди меняются. – Молчу несколько секунд, а потом всё же решаюсь посмотреть на него. Повзрослел. Возмужал. Стал более строгим, что ли? – Если вы одобрили статью, я могу передать её на вёрстку?

– Можешь.

Он говорит слишком сдержанно, но я чувствую, что внутри мужчины кипит множество эмоций. Об этом кричит и пульсирующая венка на шее, и дёргающиеся желваки.

– Если это всё, я пойду?

Сама не понимаю, что меня ещё держит здесь.

Разговор у нас точно не складывается, и я понимаю, что хочу как можно быстрее прекратить его.

– Неужели у тебя ничего не ёкнуло внутри? – спрашивает бывший, словно надеялся увидеть горем убитую женщину, которая до сих пор льёт по нему слёзы.

– Ёкнуло. Конечно, ёкнуло. Я рада, что вы решили внести изменения в работу нашей редакции. Надеюсь, что они пойдут только на пользу, и мы будем развиваться.

Понимаю, что он ожидал совсем не такой ответ на поставленный вопрос, но мне и сказать больше нечего.

Дрогнуло ли сердце, когда я увидела его снова?

Вряд ли у меня

есть ответ на этот вопрос, потому что в груди появились смешанные чувства.

Вспомнила ли я болезненное прошлое?

Конечно.

Хотела бы что-то изменить?

Определённо, нет.

И если бывший снова появился в моей жизни, решив, что имеет право вернуться после неудачного брака, то он сильно заблуждается.

В следующую секунду в висках с силой постукивает мысль, от которой становится до одури тошно: он мог узнать мою маленькую тайну.

Испуганно гляжу на Дмитрия, но он выглядит опечаленным, словно рассчитывал, что я повисну у него на шее и буду рыдать, что восемь лет не жила без него.

Жила.

Стиснув зубы жила.

Впахивала, как не в себя, чтобы детей прокормить.

Жила.

И ему совсем необязательно знать всё это.

– С этого дня никаких опозданий быть не должно. Я поставлю в это гиблое место нового управляющего. Каждое опоздание будет вычитаться из заработной платы.

Дмитрий говорит так, словно хочет сделать мне больно за то, что случайно сломала его куличик в песочнице. Он сам испытал это неприятное, ноющее чувство, когда понял, что я изменилась и больше не лью слёзы по несбывшимся мечтам, и решил ударить этим же меня.

– Конечно. Я поняла вас. Больше никакой работы на дому, - парирую я, чувствуя, что из этой схватки выйду победителем.

Однако что-то подсказывает, что этому человеку плевать на работу.

Он снова появился в моей жизни, чтобы разбередить успевшие зажить раны.

Зачем?

Ответ на этот вопрос я пока не получу. Возможно, не получу никогда, если смогу держаться на расстоянии от этого человека.

Если ему и стало известно что-то о детях, я не отдам их, пусть даже не мечтает.

Выхожу из кабинета с гордо поднятой головой, вот только… Стоит прикрыть дверь, и под ложечкой посасывает неприятное предчувствие.

Ничего хорошего возвращение Вересова в мою жизнь не принесёт.

Отпустила ли я наше прошлое, когда клялась себе, что больше никогда не вспомню о нём и не унижусь перед этим мужчиной?

Отпустила, но пропускать всё через себя снова слишком больно.

Глава 2. Дмитрий

Дмитрий Анатольевич.

Вот кем я для неё стал: Дмитрий Анатольевич.

Сухо. Официально. До одури больно.

Судя по всему, Лера действительно отпустила.

Она переболела, а я снова болен ею.

Стоило нам встретиться, а мне услышать её голос и вдохнуть в себя сладкий цветочный аромат, исходящий от женщины, как голова пошла кругом. Все воспоминания нахлынули разом, пусть я пытался отпустить.

Не смог.

Увидев её имя в списке сотрудников, я одурел, а теперь ощущаю пустоту.

Слишком холодно она повела себя.