Двойная жизнь Розмари
Шрифт:
Герберт вздохнул. Единственным, что он мог сказать про камеры, было непечатными ругательствами: уже после того, как они отсмотрели больше суток, выяснилось, что записи это не той даты, которая была им нужна и которая вроде как пропечаталась на самой записи, а совсем другого вечера. Причём выяснилось это только благодаря внимательности Дэма и погоде.
Мини-расследование причин привело к тому, что теперь кое-кому в местной администрации и полиции грозили проблемы: запись нужные камеры банально не вели, но после запроса департамента это попытались скрыть. Тиберий рвал, метал и писал докладные, а следователям оставалось только просматривать видео с более удалённых от места нападения
Настаивать на ответе всё понявшая по мрачному виду собеседника Мари не стала. Захочет — расскажет, а если результатов пока нет, то от того, что она будет надоедать, они и не появятся.
Ночевать Герберт снова остался у неё. Так было безопаснее. Да и домой они добрались, когда было уже слишком поздно, чтобы выставлять его… Как ни странно первоначальное недовольство соседством с Киристе, как и раздражение из-за стоящих не на своих местах вещей, улеглись, и совместное проживание вошло в некое удобное обоим русло. Появилась очередность в том, кто когда заказывает еду (в случае огневика) и готовит (в случае пространственницы), когда платит за продукты и какие вообще продукты берёт. Разбалованный столичной жизнью следователь привычно уже ворчал на то, что здесь совсем другие производители и марки и вообще выбор продуктов существенно меньше. Мари на это только привычно уже фыркала. Ещё в первый раз в ответ на его ворчание она посоветовала пожить в каком-нибудь из клановых поместий с полгодика, чтобы оценить наличие возможности выбирать продукты и блюда самому, а не довольствоваться перенесенным пространственниками клана.
— Я не знаю, как у вас в резиденции, а у нас в поместье мама сама выдавала кухарке список блюд на неделю, — возразил тогда следователь.
— У нас этим занимается старая леди. Но вы думаете, она советуется с кем-то? Даже с Лео? Ну, кроме сына, когда он в резиденции? — тут Мари не сдержала вздоха. Советоваться, разумеется, леди Марисса ни с кем нужным не считала, так что когда на неё в очередной раз находило диетическое безумие, как прозвал его Леонард, страдали все: и старшие маги, и наследник, и прочие обитатели поместья. — А продукты старшая кухарка заказывает, исходя из этого меню. И покупает и собирает их в столичном особняке местная старшая кухарка на свой вкус и взгляд. Заказать что-то сверх или перенестись в столицу или любой из ближайших городов и сходить там в магазин ты, конечно, будучи совершеннолетним и полностью обученным магом, можешь, но…
— Ключевые тут, полагаю, «совершеннолетний» и «полностью обученный»?
— Они самые. Пока ты не соответствуешь одному из критериев, сперва ты должен как минимум получить разрешение у наставника, а скорее всего и взять с собой кого-то из боевых магов. Разумеется, если ты вообще сможешь обосновать необходимость переноса и своего похода в магазин. Из-за «детских капризов» никто тебя никуда не отпустит. Ни одного, ни с охраной.
— Какое счастье, что я рос в столичном доме и мог, хоть и с оговорками, перемещаться по городу куда и как захочу.
— Могу только позавидовать, — отозвалась на это Мари.
Она как раз росла в поместье и если куда и выбиралась, то либо вместе с Леонардом и его охраной, либо с наставником. Потому, когда после совершеннолетия перебралась в человеческий город, сперва не могла поверить в свободу передвижений и выбора, и выходила из дома только по делу, а потом, наконец, почувствовав её, едва не пустилась во все тяжкие.
— Подростковый бунт — это нормально. Тем более,
— Светских и человеческих — это несколько не одно и то же.
— Но вы же сумели остановиться. — Сумела, спору нет. Хотя помогло тогда скорее то, что к тому времени она уже поступила, а совмещать дежурства в клане, продолжение учебы на пространственницу, необходимое чтобы повысить ранг, учёбу в меде и развлечения было слишком сложно. Ну и ещё то, что первый восторг достаточно быстро схлынул. Так что развлечения были отодвинуты на третий план, и она взялась за учёбу. — Для этого требуется определённая сила воли.
Розмари усмехнулась. Сила воли тут была как раз почти не при чём.
— В сутках, знаете ли, весьма ограниченное количество часов, а задают на первом курсе много. Пока название всех ямок и бугорков на всех костях скелета выучишь, с ума сойти можно. Без шуток. А, кроме того, вы пробовали удерживать иллюзию, выпив?
— Был опыт. Без артефакта выходит так себе.
— О чём и речь, — кивнула девушка. — Поняв это, я попробовала с блокиратором… Вы никогда не пробовали, будучи под блокиратором, употреблять алкоголь? Хотя бы что-то лёгкое?
— Нет. Лучше не пробовать?
— Скажем так, инструкция на блокиратор не просто так такая длинная. Остаются, конечно, ещё линзы и краска, но стоят они… Да и смысл какой? Протусить всю ночь, чтобы утром спать на парах, а вечером косячить с порталами под недовольным взглядом наставника? А потом ещё на какой-нибудь светской вечеринке с Леонардом ходить сомнамбулой? В какой-то момент я решила, что это всё не для меня, ничего нового на всех этих тусовках и вечеринках не происходит, и взялась за ум. И не жалею.
— Аналогично, — свою работу следователь любил. Порой, ворчал на неё и начальство, не без этого, но любил. — От бесконечной светской жизни уже через пару месяцев можно взвыть. Там ничего кроме мимолётных романов не происходит и ничего не меняется. Понятия не имею, как это всё выдерживают главы кланов и их наследники.
— Они на светских вечерах, как правило, не только развлекаются, но и занимаются делами, — пояснила Мари.
Это следователь знал и сам, и очень сомневался, что рецепт сохранения здравомыслия верхушкой кланов в череде бесчисленных приёмов, балов и прочих развлечений только в этом. Делами там занимался много кто. Одни не совсем легальными, другие и вовсе нелегальными, третьи попыткой и первых, и вторых поймать с поличным, четвертые просто собирая компромат… И только отдельные личности умудрялись проводить в таких условиях нормальные деловые переговоры.
— Я так пришёл в следователи, — вдруг поделился Герберт. — Случайно заметил кое-что на приёме и не стал закрывать глаза. В этот момент и попался Тиберию, который от меня не отмахнулся: как потом выяснилось, он не просто так был на том приёме. Ну и закрутилось. Сначала я просто присматривал за окружающими и собирал сплетни, а потом, когда то дело раскрыли, решил, что мне всё это нравится. Выучился, хотя отец отнёсся к этому как к блажи. На четвёртом курсе пришёл в департамент на практику. Ну и, когда документы у Тиберия подписывал, попросился к ним работать. Он меня, конечно, погонял по законодательству, да и не только по нему, но потом взял и согласился. Самым сложным было разве что провернуть всё так, чтобы отец и глава клана не пронюхали до того, как станет слишком поздно.