Двойная жизнь волшебницы
Шрифт:
– И все-таки странно, почему Анфиса не обратилась к Галине Павловне?
– Чтобы потом делиться с противной бабкой, которая всю жизнь ненавидела ее саму и ее маму?
– А Рогожкин чем лучше?
– Лично он вреда отцу Анфиски не делал. Она и снюхалась с Рогожкиным, который рассказал, как можно заработать миллионы без всякого труда. Так за каким фигом Анфисе была нужна бедная старуха?
– Все-таки бабушка.
– Анфису всю ее жизнь растили с мыслью о том, что родня ее отца – все поголовно гады и сволочи. Трудно ожидать, что девушка расплакалась бы, даже встреться с бабулей. К тому же и сама Галина
– Ну еще бы! Начнет требовать долю в наследстве своего умершего отца. Судиться, чего доброго, станет.
– Все очень непросто. Бабушка ненавидит свою внучку. А внучка ненавидит бабку. Значит, вместе они действовать не могли.
И стараясь успокоиться сама и успокоить свою подругу, Кира произнесла:
– Но пока что картины все на месте, следователь предупрежден, а Лисица уже отзвонился. Три новых экспоната уже в квартире. Будем надеяться, что вскоре все разрешится.
После похорон толпа скорбящих несколько поредела. Поехать на поминки выразила желание от силы половина присутствующих – человек тридцать. В числе оных был нотариус Рогожкин, который увез Гликерию Карповну на своем новом «Мерседесе», и Галина Павловна, которая вместе с другими гостями скромно села в ожидающий автобус с траурными черными занавесками.
С подругами Галина Павловна едва обменялась парой слов. От предложения подвести ее отказалась. И вообще, выглядела какой-то растерянной и озабоченной. За все время, что подруги провели на кладбище, Галина Павловна подошла к матери Кеши всего один раз, выразила ей свои соболезнования и тут же отошла, уступив место другим гостям. Но на поминках, подруги на это очень надеялись, Галина Павловна должна была стать более открытой.
– Тем более когда она увидит полотна своего сына… Она обязательно как-то отреагирует на них!
Однако, выходя из автобуса, Галина Павловна замешкалась на ступеньках, и к ней тут же подскочил нотариус. Он галантно подал руку Галине Павловне и о чем-то с ней зашептался. Что именно хотел от нее нотариус, подруги издалека разобрать не смогли. Но они видели, что Галина Павловна отрицательно покачала головой.
А когда Рогожкин попытался настаивать и даже преградил ей дорогу, она смерила его таким ледяным взглядом, что даже этого записного мошенника пробрало. Он отступил в сторону, пропустив Галину Павловну вперед себя. Но вслед ей он смотрел с такой ненавистью, что подругам мигом стало понятно, ни о какой дружбе между этими двумя отныне и речи быть не может.
Подруги прошмыгнули по лестнице вперед Галины Павловны. Они хотели видеть лицо матери художника, когда та увидит полотна своего сына, развешанные по всей Кешкиной квартире.
Глава 17
Эффект и впрямь оказался ошеломительным. Галина Павловна сняла свои старенькие сапожки с дыркой по шву, оправила платье из трикотажа еще советских времен, подняла голову и остолбенела. Наблюдающим за ней подругам сразу же стало понятно – где и у кого все эти годы находились работы ее сына, Галина Павловна не имела ни малейшего понятия.
Как это получилось в тесном клане Кешкиной семьи, подруги могли только догадываться. Наверное, когда Галина Павловна была супругой профессора, она своей холодностью и надменностью отпугнула его небогатую
Профессор был весьма далек от реальной жизни. Ну а Галина Павловна сделала все, чтобы отношения между ее мужем и его бедноватой и простоватой родней сошли на нет. Когда профессор скончался, Галина Павловна была наказана за свою былую надменность и спесь. Возле нее не оказалось ни одного человека, кто мог бы подсказать женщине, кто же покупал полотна ее сына и к кому ей обратиться.
Отец Кеши, покупая у Пети его работы, строго-настрого запретил жене говорить об этом с кем-либо.
– Не хочу, чтобы подумали, будто я оспариваю решение родителей парня. Но если честно, то они не правы. Петр – не от мира сего, он словно дите малое. Нельзя им было оставлять его одного, парень же просто помрет с голодухи. Но с другой стороны, перечить воле моего брата – Петькиного отца я тоже не должен. Так что мы с ним договорились, он ни одной живой душе, включая своих родителей, не скажет, кому продает свои работы.
Полотна много лет подряд пылились в кладовке в квартире Гликерии Карповны. Про них все забыли. И лишь пару лет назад, отделывая свою новую квартиру, хозяйственный Кеша вспомнил про плотна, достал их, привел в порядок и развесил у себя по стенам в качестве недорогого украшения интерьера.
– Надо ее усадить! – испугалась Кира, когда Галина Павловна стала изжелта-зеленого цвета. – Как бы в обморок не свалилась!
Возле покачнувшейся Галины Павловны захлопотали родственники ее покойного мужа. Простые люди уже не помнили, как когда-то Галочка отказала им всем от дома, ловко манипулируя своим стареньким и покладистым мужем. Теперь все наперебой совали Галочке кто валидол, кто стакан киселя, а кто и поминальную рюмку водки.
И рюмка водки, которую выпила ошарашенная Галина Павловна, а также сытные толстые блины, которые напекла сама Гликерия Карповна, сделали свое дело. Кожа Галины Павловны приобрела свой обычный оттенок и уже не пугала так окружающих. Ее оставили в покое, и все наконец расселись за длинным столом, который был, в свою очередь, составлен из нескольких столов поменьше, которые привезли родственники Кеши из своих квартир.
Да, родня у Кеши была по большей части небогатой, простой, но зато очень дружной. Зазнайка Галина Павловна здорово ошиблась, когда в свое время не захотела общаться с этими людьми. Не отвернись она от родных своего мужа, глядишь, и не пришлось бы ей на старости лет куковать в одиночестве и считать жалкие копейки своей пенсии. Они бы ей обязательно помогли. Да и про судьбу полотен сына Пети несчастная мать узнала бы гораздо раньше.
– Но все-таки странно, если Галина Павловна получила большие деньги за проданные картины Пети, почему у нее такой вид, словно она нищая? Может, она просто притворяется?
– Вспомни ее квартиру. У тебя еще есть сомнения в том, что мать известного Пети Иванова – нищая?
Произнеся эти слова, Леся нахмурилась. Что-то не давало ей покоя, какой-то незначительный штришок, который зацепил ее в квартире Галины Павловны. Но это была такая мелочь, которой Леся в свое время не придала значения, а теперь не могла понять, что же ее тревожит.