Двойная жизнь. Часть I: защитница веры
Шрифт:
Вошедшая в кабинет женщина была облачена в открытое алое платье, изукрашенное грубым черным орнаментом, изображающим чешую, и высокие сапоги, зашнурованные от взъёма стопы и до самого колена. Она бесцеремонно прошла через кабинет к столу, оперлась на него руками, нависая надо мной, и скривилась.
– Ты думала, что сможешь тут от меня спрятаться? Убирай свои книжки, принцесса, они не научат тебя законам, которым ты должна подчиниться через месяц.
Я почувствовала обжигающую ярость, закипающую внутри меня.
– Виала. – Не сомневаясь, что эта наглая, хамоватая особа была той, про кого говорил мне отец, я спустила ноги, надевая обувь, и встала.
Женщина презрительно скривилась и процедила:
– Повеста
Договорить ей я не дала. Мне было уже все равно, кто она там, положено ли принцессам бить кого-либо, но сжавшийся кулак прилетел в это надменное лицо четко туда, куда я и хотела. В нос. Все, как учил меня когда-то давно один из моих ухажеров. Хороший парень, Дима был одним из немногих, с кем я осталась в теплых отношениях, разойдясь по обоюдному желанию. Иногда так бывает, что люди друг другу просто не подходят. Но на занятия по боксу, которые он вел, я ходила еще много лет, по его же просьбе. Он говорил, что знание о том, куда и как бить, еще ни одной девушке не мешало.
Пока женщина, держась за лицо, вставала с пола, я, обойдя стол, схватила ее за волосы, собранные во множество косичек, и, намотав их на кулак, без всякой жалости дернула голову повесты вверх, отчего она снова развалилась на полу в болезненно-неудобной позе.
– Слушай сюда, никчемная ты сука, – я смотрела в ошарашенные глаза женщины, получая странное удовольствие от вида ее окровавленного лица. – Я вроде бы через месяц выхожу замуж за того, кому ты служишь. Я нужна ему живой, целой и невредимой. По крайней мере – на первых порах. А вот тебя прислали в чужое королевство, одну, и думается мне, что на твое место с готовностью встанут десятки других женщин, если вдруг ты близко познакомишься с нашим палачом.
– Ты будешь проклята и сожрана богом Драконом, ты будешь мыть ноги его статуи своими волосами, ты… – Смотря в ненавидящие меня глаза женщины, которая почему-то даже не пробовала вырваться, я поняла, что попала в самое яблочко.
– А ты будешь проклята мною, сейчас. Станешь бесплотной тенью в грани, а твое сердце подадут мне на ужин, если сейчас твой черный язык не втянется в твою пасть, и она не захлопнется до того момента, пока я не скажу ее открыть! – Я еще раз дернула черные косы, внимательно наблюдая за изменением выражения лица своей пленницы. Очевидно, удачно ввернутый оборот про грань окончательно поверг в шок иноземную гостью, она побледнела так, что ее загорелая кожа стала казаться серой. – Убирайся. И не забудь сообщить о произошедшем моему супругу. Во всех деталях. – Я отпустила волосы женщины, и она, словно очнувшись, зашипела подобно змее, заставляя меня буквально дернуться от нового желания ударить ее чем-то, вскочила с пола и, вытирая рукой бегущую из носа кровь, выскочила из кабинета. Я проводила ее взглядом, потом повернулась к онемевшей служанке, что столбом стояла возле окна, и, подмигнув, вышла следом за сбежавшей. Нет, я не собиралась ее преследовать. Выйдя за двери, я развернулась к стоящим возле них стражникам, пристально осмотрела их, вглядываясь в лица, а затем презрительно скривилась.
– Бабы испугались. Проклятия. И даже не заглянули в кабинет, когда она вошла. Похоронили меня уже? Откупились мною? – я повысила голос, чувствуя, как из коридора за мной следят глаза слуг и других стражников. – А будь там не я, а мой отец, вы бы ее тоже впустили?
Я смотрела в их лица, ища в тех ответ. Мужчины переглянулись, и один из них, вздернув подбородок, демонстративно отвел от меня взгляд.
Это уже потом я с ехидным смешком думала, что было бы с моей ногой, придумай в этом мире стальной гульфик. А в тот момент, чувствуя клокотавший в груди праведный гнев, я не без удовольствия наблюдала, как получивший носком туфли по самому нежному месту стражник скрючился на полу.
– Может, мне и придется выйти замуж за этого чешуйчатого фанатика. Только вот я сделаю это ради
Захлопнув за собой дверь, я прижалась к ней спиной, чувствуя, как меня буквально трясет от переизбытка адреналина. Гнев и бессилие захлестывали меня с головой. Ситуация с Виалой и стражниками у кабинета показала мне, что сторонников у нас было еще меньше, чем мне думалось вначале. Бастион, которому надлежало выдержать изнурительную осаду, внезапно стал казаться клеткой, в которой мы были вынуждены сидеть.
Внезапно эмоции схлынули, оставив меня, обессиленную и дрожащую, прислоняться к дверям. Я вздохнула раз-другой, чувствуя, как это все больше походит на всхлипы, и вдруг услышала шевеление. «Служанка! Точно, она же убирала осколки!» Открыв глаза, я сразу нашла ее, с деревянным ведерком в руках, нерешительно топтавшуюся в паре шагов от меня. У девушки было странное, напуганное и одновременно с этим обеспокоенное лицо. Она нервно покусывала губу, смотря на меня, и мне было жутко интересно, о чем она думает. Может быть, размышляет о том, что Ее Высочество заболела бешенством и стала кидаться на людей, и не пора ли ей прыгать в окно, пока я и на нее не накинулась?
Отлепившись от двери, я вяло махнула рукой и переместилась ко столу, оперевшись на него руками. А потом ощутила очень робкое, такое аккуратное, словно бы я и впрямь могла укусить, прикосновение к рукаву платья.
– Ваше Высочество, вы… Вы сильная. Вы справитесь.
Я медленно повернула голову, неверяще глядя на девушку в простом суконном платье, робко тянущую пальцами дорогой шелк моего одеяния. У нее было милое, конопатое лицо, со следами перенесенной когда-то оспы, русые волосы выбивались из-под синего чепчика непокорными завитушками, а взгляд голубых глаз, пусть все еще настороженный, но нес в себе что-то… Что-то особенное.
«Сила правителя – в его народе». Я вздохнула и улыбнулась, несколько нервно, но однозначно благодарно.
– Я справлюсь. Конечно. Спасибо тебе. – Осторожно пожав огрубевшие от тяжелой работы пальцы, я смотрела, как девушка, кажется, сама все еще ошалевшая от собственной смелости, выходит за двери кабинета. А затем, закрыв глаза, зажмурилась.
Если еще мгновение назад бастион казался мне клеткой, то теперь я понимала, что даже если это – клетка, то я в ней не одна. И вообще, раз уж судьба закинула меня в тело принцессы Эвелин, значит, я должна была справиться со всем происходящим лучше, чем она. В конце концов, у меня есть козырь, которого не было у моей предшественницы, – какие-то магические способности… в которых я еще сама не разобралась, правда, но все же! А еще – умение давать отпор всяким наглым особам. Уж в этом я за свои тридцать два года поднаторела достаточно. Кстати о возрасте…
Встряхнувшись, я прошлась мимо полок, выискивая подмеченные мною не так давно книги с родословной правителей Андарии, взяв последнюю, пролистала до самого конца и совсем не по-королевски присвистнула. Однако, я помолодела на семь лет. Эвелин Латисская родилась в «пятый месяц зимы, 1486 года от Божественной войны», а сейчас, судя по «гроссбуху», который я читала до этого, 1511 год. Что там за Божественная война и почему у их зимы пять месяцев – мне еще предстояло разобраться, однако новость была приятная. Какая женщина не мечтает стать моложе, вернувшись в ее «золотые» двадцать пять лет?