Двойная звезда
Шрифт:
— Липп, а все наши деревни так выглядят?
— Ваша светлость, примерно все так, но эта, конечно, чего-то совсем ...
— И народу много, и земли... непонятно, — встрял другой гвардеец, — виноват, ваша светлость...
— Чего непонятно?
— Так паши, да сей, да скот, а тут как-то... я сам в деревне вырос...
— Ага, ладно. Как зовут?
— Сапай, ваша светлость.
Из-за плетня кособокого домишки на меня смотрели две пары детских глаз, холодно, а они в одних босиком и в каком-то тряпье.
— Привет, вы кто? — те испугались и бросились к дому, из двери вышел пожилой человек,
— Ваша светлость...
— Ты знаешь меня?
— Так молодой с гвардейцами герцога... жаль вашего батюшку, ваша светлость, я с ним воевал.
— Как зовут тебя, воин? Руку в бою потерял?
— Пых, ваша светлость. В бою.
— Пых — это хорошо, пых — это пять, — чего-то всплыло опять в голове. — Скажи, Пых, чего у вас в деревне так все печально и убого, работать не умеете?
Мужик покрутил головой, улыбнулся:
— Из меня работник плохой, — он показал культю, — стараюсь, делаю, что могу, иногда бывает, что и голодаем. Жинка огород держит.
— А остальные?
— А остальные, ваша светлость, вы у нашего старосты спросите, он у нас тут...
— Ну, говори Пых, начал, так заканчивай, ты же воин.
— Воин..., ваша светлость, какой я теперь воин... чего стараться, если все отберут.
— Кто? Герцог? Я?
— Герцога мы и не видели ни разу, а вот разных всяких, а староста еще покажет у кого и что отнять.
— Постой, Пых, давай точно, всякие разные это кто?
— Из города стражник приедут, не дружинники, а городская стража... потом от барона приедут...
— Стоп, какого барона, это мои земли.
— Так барону Сану все равно, приехали и ...
— Понял, дальше.
— По окрестностям тут бродят..., но вы всех прогнали, вроде?
— Тоже кормили?
— А как же, ваша светлость.
— Ох, ладно, понял. Ты грамотный?
— Читать могу, писать-то теперь не шибко...
— Да, извини. В деревне все старостой недовольны или ест и за него?
— Те, которые были совсем недовольны в лес подались семьями. Кузнец был хороший и остальные, да и я хотел, но куда...
— Так, Пых, пойдем со мной.
— Да я, ваша светлость...
— Не трусь, воин. Пойдем, — я двинулся в центр. Гвардейцы грузили на телеги раненых и пленных, в стороне стояли несколько человек. Я встал в середине улицы, — Липп, стул или скамью мне, и старосту.
Стул принесли, я уселся на него, по привычке поставил между ног меч и закрыл глаза. Посидел так некоторое время, вокруг пошебуршали, потом все затихло, даже стало слышно, как где-то возиться скот и чирикают птицы. Может мне все это сниться? Вот открою сейчас глаза... открыл... лучше бы не делал этого... что за рожи. Толпа жителей стояла напротив меня, впереди один, ну и харя...
— Ты кто?
— Староста здешний, ваша светлость.
— Повесить.
А ничего я их уже подрючил, двое гвардейцев споро подхватили мужика с наглой рожей:
— Веревку тащи! Какую? Да, любую, вон вожжи старые. Куда его? Здесь на воротах...
— Ваша светлость, пощадите, а-а-а... все расскажу!
— Стоп, тащите обратно. Ну, голубь, рассказывай, что хотел.
Староста грохнулся на колени, подползая ближе, но гвардейцы не дали:
— Ваша светлость, это все
— Это я и так знаю, дальше.
— От барона Сана люди, воевода, сказали, что это его земля, а мы...
— Это я знаю, дальше.
— Ваша светлость, все оплатили, голод, сами еле-еле...
— Я вижу, ничего нового не сказал. Где веревка?
— Ваша светлость, вы же не понимаете, что...
Я встал, окинул притихшую толпу взглядом:
— Я понимаю. Что вы работать не хотите, что ты решил, что тут все могут распоряжаться, вместо твоего господина, герцога Поду, что ты разбойников и предателей кормишь, что, вместо того чтобы послать человека в замок, ты решил послужить чужому барону, что у тебя дети, не твои, а деревенские голодают, что народ от тебя, а значит от меня бежит, что ты вор и ...
— Ваша светлость, я маленький человек...
— Я знаю, что ты маленький человек, — я сел обратно, тишина была как в театре, вот опять незнакомое слово, продолжил негромко, — ты староста, тебе, маленькому человеку, доверили деревней управлять, смотреть, чтобы народ работал, не голодал, не воровал, а спокойно работал. Платил денежку, как положено, детишек растил, дома строил, пахал, ковал... во, где твой кузнец, староста?
— Ва...ва...
— Нет кузнеца, сбежал он от тебя, маленький человек. А почему у тебя ветеран войска герцога, который руку потерял, защищая нас, без помощи последний хрен без масла доедает? А почему у тебя, староста, дом, я смотрю, справный и неплохой, и скот вон мычит, и в амбарах, наверное, есть что, а в остальной деревни мыши от тоски дохнут? А, маленький человек? А дорогу до замка кто должен ремонтировать? Я? А мост через речку? Там кошка провалится, не то, что телега с грузом. Это тяжело сделать? Или времени нет? Староста упал лицом вниз и молчал, остальные тоже безмолвствовали. Сзади всхрапнула лошадь, и я вспомнил о раненных, которых надо было поскорее доставить к Грею.
— Сапай, Пых, подойдите сюда. Значит так, Пых, ты теперь староста, временно, если справишься, то им и будешь. У этого, маленького человека, излишки отобрать, распределить по нуждающимся. Он пусть работает, сбежит — найду и повешу. Всех переписать, понять, хватит ли еды до весны и семян на посевную, так же и со скотом. Зимой разрешаю напилить деревьев на избы. Сапай, ты два-три дня здесь посмотришь наметанным взглядом, потом мне на доклад, в смысле, приедешь, расскажешь, лучше основное на бумагу запишите. Пых, основная задача, весной быть готовым к работе, если что-то нужно, скажешь. По поводу людей разных, лошадь хорошую всегда держать наготове, если кто чужой, сразу паренька на нее смышленого и в замок с весточкой. Понятно?
— Да, ваша светлость.
— Также по любой новости. И запомните все, — я снова встал, — это герцогство Поду. Вы люди герцога Поду. И все остальные не имеют права вам что-то приказывать. Вы находитесь под моей защитой, и если кто-то вас попытается обидеть, то приедут вот эти ребята с черной нашивкой на рукаве и оторвут им всем головы. Я это обещаю.
Меня качнуло, Липп аккуратно поддержал меня за локоть.
— А это что за дом, — махнул я в сторону.
— Таверна, ваша светлость.