Двойник смерти

Кольт Таисия

– Какая-то бессмыслица! – воскликнула Анна. – Преступники похитили Лесли, но не взяли ценности и деньги? Им проще было убить ее и бросить тело прямо в доме. К чему такие сложности с похищением?

– И как они могли похитить Лесли и скрыться незамеченными? – добавила Розалия. – Провернуть такое можно было только с помощью машины, но я не слышала, чтобы к дому Ричардсов подъезжал автомобиль.

– Похожую историю я недавно прочла в лондонской газете. Там за похищенную девушку требовали выкуп, – не сдавалась Джеральдина.

– Глупости! – отрезала Анна. – В той истории похищенная

была из богатой семьи и могла заплатить. А у бедной Лесли нет ни гроша. На что преступники могли надеяться?

– Ну, тебе виднее, – обиженно протянула Джеральдина и принялась за пудинг.

– Постойте, – Анна Дроувер даже подпрыгнула на месте, – а не связано ли это с возвращением Сэмюеля Тилтика?

– А что, разве он уже отсидел положенный срок?

– Да, я только вчера слышала от официантки в кафе, что мать Сэмюеля миссис Тилтик готовит ему комнату. Вероятно, что он вернется уже совсем скоро.

– Думаешь, это его рук дело? Взялся за старое? – предположила Джеральдина Лэйк.

– Надо все выяснить, – заговорщически проворковала Анна, разглаживая салфетку у себя на коленях. – Я неплохо знаю кухарку миссис Тилтик. Попробую ее разговорить. А еще два раза в неделю ко мне в библиотеку приходит служанка Ричардсов. От нее тоже может быть толк.

Обговорив еще некоторые детали возможного похищения, женщины принялись за угощения.

Через полтора часа мисс Пинкертон сидела в своем кресле одна. После визита сержанта все другие темы отошли на второй план, и беседа вся свелась к обсуждению произошедшего с Лесли Стоун.

Розалия Пинкертон не могла знать, что случилось в доме напротив. Она мучилась в догадках, могла ли она предотвратить преступление и помочь бедной девушке, если бы вошла тогда в особняк. Но ведь ее, Розалию, тоже могли убить.

– Почему я сказала: «тоже»? – в ужасе воскликнула женщина. – Лесли жива, она просто ранена, вот и все. Они должны ее отпустить, иначе просто не может быть. Если, конечно, это похищение.

Помыв посуду, Розалия уже хотела лечь спать, но все же решила еще раз проверить, заперта ли входная дверь.

Тут только женщина вспомнила, что так беспокоило ее во время рассказа сержанта. Полицейский сказал, что дверь была взломана и открыта. А когда Розалия подходила к особняку Ричардсов в четыре часа, дверь была закрыта на замок. Значит, в это время преступников еще не было в доме, и время совершения преступления можно ограничить тремя часами. А это уже что-то в таком деле, где нет больше никаких улик. Подумав об этом, Розалия кивнула и поднялась в свою спальню.

Глава 2

Джонатан Голд долго не мог уснуть этой ночью. Он крутился в своей постели, пытаясь устроиться поудобнее, переворачивался и так и этак, но сон не шел. Через час мучений владелец овощной лавки все же встал с кровати и подошел к окну.

За завесой мглы практически ничего не было видно: лишь одинокий фонарь на Крокет-стрит, да очертания церкви Сан-Антонио, которую слабо освещал бледный лунный диск. Вдруг окно одного из отдаленных домов на центральной улице пожелтело, резко выделившись на фоне

темного фасада – кто-то из соседей зажег свет в своей спальне.

Мистер Голд обернулся к часам на тумбе – два часа ночи. Кто мог не спать в такое позднее время? Его-то давным-давно замучила бессонница, еще со времен смерти жены. Голд одно время даже пил снотворное, но потом пришлось лечить еще и зависимость от барбитуратов, так что таблетки он пить перестал.

«Наверное, это коттедж мисс Дроувер, – решил наконец Голд, незаметно для себя зевнув, – она похожа на ведьму с ангельской внешностью. Не удивлюсь, если по ночам она сцеживает яд со своего острого языка». Мистер Голд не любил Анну Дроувер. Слишком уж напористой и нагловатой казалась ему эта бывшая учительница, заведующая здесь собственной библиотекой. Она несколько раз пошутила над ним в присутствии мисс Пинкертон, и с тех пор Джонатан Голд невзлюбил библиотекаршу. Но открыто ссориться с ней он не решался: как-никак она была подругой мисс Пинкертон, а продавец овощей давным-давно положил на Розалию глаз и не терял надежды завоевать ее любовь.

Вот и сегодня Голд так ждал приглашения на обед, но Розалия была чересчур напряжена и чем-то расстроена, раз не заметила, как он смотрел на нее, с каким восторгом и восхищением передавал ей пакет с овощами, чуть дотронувшись до ее запястья. А ведь это могло стать началом крепкой дружбы, а может, и чего-то более глубокого…

Мистер Голд снова зевнул, на этот раз прикрыв рот рукой и ощутив тяжелые, почти свинцовые веки. Он побрел к кровати и всем телом навалился на матрас, откинув голову на подушку.

Вдруг его словно дернуло током, мужчина вскочил на ноги и бросился к окну. «А что, если это горит свет в доме Розалии? Да-да, вот каштан, а вот лавочка мясника. Ее дом ближе к дороге, чем коттедж этой бестии Дроувер. А вдруг кто-то залез к Розалии в дом? В такое время кто угодно может промышлять разбоем. Конечно, в наших краях бандитов никогда не бывало. Разве что Сэмюель Тилтик?»

Голд резко отвернулся от окна и заходил по комнате из угла в угол. Он прекрасно знал, кто такой Сэмюель Тилтик. Осужденный за непредумышленное убийство своей сестры, он должен был отсидеть в тюрьме двадцать лет, но вышел раньше положенного срока. Все в городке знали, что Тилтик вернется уже очень скоро, но только Голд был в курсе того, что Тилтик уже около двух недель назад вернулся и скрывается в доме своей матери в небольшой пристройке, выполняющей роль сарая для садовых инструментов.

Так вышло, что Тилтика освободили быстро и неожиданно для него самого. Но сам арестант не был готов к подобному подарку судьбы. В его родном Гроссвиле его никто не ждал. Даже мать отреклась от него в тот страшный день, когда он проткнул вилами свою младшую сестру Кэролайн. Но деваться бывшему заключенному было некуда. Он написал матери письмо с просьбой принять его назад хотя бы на время. Столько лет прошло, но городок все еще помнил то страшное убийство, которое хоть и по неосторожности, но все же совершил Сэмюель. Поэтому бедной женщине ничего не оставалось делать, кроме как принять сына тайно, предупредив всех жителей, что Сэмюеля скоро отпустят.