Двойник. Арка 2. Том 2
Шрифт:
Все трое переглянулись, но ничего говорить не стали. Кермол и Бальхиор, проверив свои луки, которые им, наверное, выдала Зайда, отбыли сразу. Я же подошёл к стоящей во дворе телеге, которая отлично подойдёт для того, чтобы наполнить ее дровами. Неуловимый жест ладонью — и телегаоказалась запряжена големом-конём. Проверив оглобли, крепежи и узду, я отдал ему приказ, после которого он зашагал в нужную сторону.
Фрайсаш составил мне компанию до места встречи. Девушка уже была там. Едва завидев нас, она бросилась навстречу, однако замерла как вкопанная, с восхищением глядя на хрустального, по её мнению, коня. После этого она вопросительно взглянула на меня,
Глава 5.6
Глава 6. Прошлое.
Я задумчиво взглянул на удаляющегося насвистывающего Дэмиена. Понятия не имею, что на него нашло. С чего это он решил, что унижает нас своим поведением? Что плохого в том, что каждый делает ту работу, которая ему лучше всего даётся. С другой стороны, вспомнилась притча об оруженосце, который делал почти всю работу за своего рыцаря, а тот лишь пожинал лавры его трудов. Устав от невнимания и неблагодарности, тот однажды убил его во сне и, забрав его доспехи и оружие, ещё лет пять рыцарствовал под его именем. Но одно дело наглый, самодовольный, неблагодарный рыцарь, и другое…
— Простите, но куда пошёл ваш командир, — спросила девушка, — я рассчитывала поговорить и с ним тоже.
— Он… ему надо помедитировать в лесу, — нашёлся я.
— С телегой для дров? — недоверчиво спросила девушка.
— Пока тело работает, ум отдыхает, — уже с большей уверенностью сказал я, — а ему есть, над чем поразмыслить, ведь ночью мы видели…
Она тут же прижала ладонь к моим губам. Надо же, не побоялась, чай, не человеку рот закрывает; будь ситуация не такой серьёзной — щёлкнул бы зубами, дабы неповадно было. От пальцев девушки шёл едва уловимый аромат мяты.
— Ни слова больше здесь, — прошептала она, — ступайте со мной.
Мы двинулись вдоль деревни. Улицы снова были полны играющих детей и идущих по своим делам взрослых. На улице стояла ясная погода, и солнце было в самом зените.
— Вот мы и на месте, — она толкнула узорчатую деревянную калитку, ведущую во двор. Во дворе стояла изба, которой, судя по пыльным окнам, ещё предстояло пройти весеннюю уборку. Пустив меня, она юркнула следом и захлопнула дверь.
Я внимательно уставился на девушку, но она никак не могла заставить себя сказать хоть слово. После чего, открыв рот, всё же неловко спросила:
— Может… чаю?
Чая мне не хотелось, но отказываться я не стал. Надо же было хоть как-то начать разговор. Хотя я почти уверен: с травяными настоями из моей деревни её чай даже рядом стоять не будет. С другой стороны, вдоль стены висели засушенные венички из разных трав. Значит, в травах девушка всё же разбирается, что позволяло надеяться на то, что напиток будет не совсем уж гадкий.
Девушка ловко поставила глиняный чайничек в ещё горячую печь, после чего взяла две кружки и налила в них немного заварки.
— Так что же вы хотели нам рассказать? — спросил я.
Вместо ответа она подошла к окну и проверила, нет ли кого за ним. Мне все эти меры предосторожности порядком надоели, но я проявлял терпение, понимая, что на то должны быть веские причины. К тому же, вспомнив рассказ Дэмиена о странной собаке Павлова, следует радоваться тому, что хоть кто-то вообще решился нарушить привычный ход вещей и довериться нам.
— Когда-то нас оберегал речной дух, — грустно начала она, — и все беды обходили нашу деревню стороной. Разлив рек, наводнения,
Она протянула мне чашку. Я сделал глоток и поразился: девчонка крепко знала своё ремесло. Для напитка, приготовленного руками человека, чай был очень и очень хорош. Не травяные настои из родной деревни, конечно, но твёрдую четвёрку девушка однозначно заслужила. Я с удовольствием отхлебнул ещё.
— А потом… потом появился он. Квазиус, — всхлипывая, продолжала девушка, — чародей — самоучка. Он долгое время наблюдал за духом. Он… завидовал его власти и почитанию. Он считал унизительным нашу зависимость от духа. Его милость переменчива, как потоки воды — говорил он. Нельзя всё время полагаться на него. Его не слушали, пытались переубедить — бесполезно. И во время последней церемонии речной дух, почувствовав неприязнь Квазиуса, унизил его. Как — значения уже не имеет.
— Но это стало последней каплей, — печально продолжала она, не поднимая взгляда, — он вызвал его на поединок. Мы все были в ужасе — как же так? Как можно было сотворить такое святотатство? Но дух принял его вызов. А потом — потом была схватка. И оказалось, что Квазиус подготовился к ней значительно лучше, чем мы думали. В ярости он колдовал Дезинтеграцию — магию огня, должную полностью уничтожить свою жертву. Казалось бы — что речному духу такая магия, когда он может воссоздать себя из ничего? Как оказалось — опасна, да ещё как! Квазиус творил чары раз за разом. И в конце концов дух отступил, пообещав уйти, коль скоро ему тут не рады. Больше мы его не видели.
Девушка, не тронув свой чай, осела на пол и зарыдала. Меня же охватило какое-то странное безразличие.
— Но за такую могучую магию он жестоко расплатился, — плакала она, — его волшебная сила полностью изменилась. Она… извратилась! Вместо того, чтобы дарить свет и тепло, он теперь может лишь порождать мрак и холод…
В этот момент я понял, что моё тело перестало меня слушаться. А ещё через секунду надо мной оказался потолок. И не единым мускулом я не мог пошевелить…
— А вместо того, чтобы дарить жизнь, — зарыдала девушка, уткнувшись лицом мне в живот, — он вынужден отнимать её, чтобы поддерживать своё существование. Вот почему вас просили уйти отсюда. Вот почему вы здесь в такой страшной опасности! Родных односельчан он не тронет, хотя мы и прячемся, едва наступает ночь. Но других…
— Достаточно, Инайя, — прошелестел чей-то голос. Из-за занавеса, отделявшего спальню от остальной части дома, вышел человек. Волосы его были белы, как снег, кожа без единой морщинки… но глаза полыхали багрецом, и в них светился неутолимый голод.
Странный человек подошёл к нам и взял девушку за волосы, поднимая её. Та покорно встала. Он же прижался своей щекой к её лицу, после чего потянул за волосы ещё выше, заставив приподнять подбородок. Когда несчастная девушка задрала горло, он лизнул ей шею, чуть надавив на кадык. После чего, отпустив волосы, зарылся лицом ей в грудь и сделал глубокий вдох. Девушка, едва слышно всхлипывая, терпеливо ожидала, когда он натешится.