Двойник
Шрифт:
Он поднял глаза на озабоченное лицо матери.
— Мам, тебе не о чем беспокоиться. Я даже соскучился по школе. Кстати, в пятницу первый футбольный матч в этом сезоне.
— Как ты выйдешь на поле с больной рукой?
Скай глянул на бинты. Чуть раньше он заявил родителям, что поранился, пролезая сквозь колючую проволоку.
— Я же нападающий, а не вратарь.
— И все-таки, зачем добираться пешком? — недоумевала Соня, собирая со стола тарелки. — До школы идти добрый час. Во сколько тебя будить?
— Я хочу еще побродить по лесу, так что не позже половины шестого.
—
— Не надо, мама, ну пожалуйста! — Скаю стоило больших усилий говорить спокойно. — Я хочу один пройтись по Уэнлок-Эджу, что тут такого? Раз уж ты разрешила мне выбрать, что будет на ужин, может, выполнишь и последнее желание приговоренного?
Он вытянул руки и дернулся, будто его тащили на веревке. Генри рассмеялся.
— Милая, парню шестнадцать лет. Конечно, ему стыдно приезжать в школу с мамочкой.
Соня провела рукой по лбу Ская. За лето его брови почти срослись.
— Даже не верится. В ту ночь стояла такая жара. Помнишь, Генри?
— Да, в давние времена погода была не чета нынешней, — по-стариковски проскрипел отец, чтобы насмешить сына.
— И звезды светили вовсю…
— А тебе не холодно было в воде во время родов? — спросил Скай.
— Нет-нет, — Мать села обратно за стол. — Женщины из нашей коммуны нагрели ее горячими камнями из костра.
Соня всегда с удовольствием рассказывала историю его появления на свет. Обычно Скай смущался, но в этот раз спокойно дослушал до конца.
К трем часам утра Скай тщательно упаковал рюкзак и дважды проверил, все ли на месте. Теперь осталось только ждать. Пускаться в путь слишком рано не имело смысла: первый поезд из Стреттона отправится в шесть двадцать восемь, а дорога до станции займет не больше часа. Тем не менее Скай решил выйти из дому в семнадцать минут пятого. Это время суток играло особую роль в его жизни — в самом начале истории с двойником он раз за разом просыпался в четыре семнадцать, и ровно столько было на часах, когда они с Кристин вышли к хижине Сигурда. К тому же Скай не сомневался, что именно в этот миг почти тысячу лет назад Бьорн опустился на морское дно, захлебываясь соленой водой пополам с кровью и увлекая за собой предателя-раба.
Скай подошел к окну. Во тьме стелились над землей белые клочья тумана. Стояла ясная, но безлунная ночь, и лишь звездный свет наполнял сад тенями, которые сгущались под сенью яблоневых деревьев.
Мрак еле заметно шевельнулся, и Скай отступил назад. С тех пор как на прошлой неделе его навестила Кристин, он каждый вечер выглядывал на улицу, ожидая, что серый плащ воспарит к окну. Но драуг больше не появлялся; лишь время от времени, в разгар августовской жары, Скаю мерещилось прикосновение ледяных пальцев. В такие мгновения он почти физически ощущал рядом с собой комок немого безнадежного отчаяния.
Прежде он не был готов вступить с драугом в контакт, но сейчас момент настал. По крайней мере, Скай очень надеялся, что выдержка ему не изменит.
Прислонившись к стене рядом с окном, он вынул из кармана зажигалку. Подушечка большого пальца легла точно во вмятину, оставленную дедом, но на этот раз никаких
Он щелкнул колесиком. Пламя горело ровно, в его отблесках Скай не разглядел ничего интересного. В любом случае, ему просто хотелось проверить, получится ли высечь искру больше сорока трех раз подряд. Но горючее быстро заканчивалось, Скай уже дважды наполнил резервуар, а побить рекорд так и не удалось. Красные цифры лениво мигали на циферблате электронных часов. В десять минут пятого Скай опустил зажигалку обратно в карман и надел кроссовки, в четыре пятнадцать натянул лыжную куртку. Несколько секунд спустя он взял продолговатый предмет, завернутый в мешковину.
На экране высветилось 4.17. Скай метнулся к радиоприемнику — накануне, опасаясь заснуть, он поставил таймер на нужное время. Прежде чем юноша коснулся кнопки, тихий голос диктора произнес:
— Призрак.
Скай дернулся от неожиданности, потом улыбнулся. В одной из сотни книг, прочитанных за лето, говорилось, что совпадений не бывает.
Он проверил, надежно ли между простынями спрятано письмо для родителей — так, чтобы они нашли его, но не сразу, — вскинул рюкзак на плечо и вышел из комнаты. Перешагнув скрипучие ступеньки, он спустился вниз и тихо прикрыл за собой входную дверь.
Слева от садовой калитки рос старый дуб. На высоте человеческого роста какой-то зверек проделал в стволе небольшое дупло, но теперь оно пустовало. Встав на цыпочки, Скай достал из тайника жестяную банку из-под печенья. В ней хранились мешочек с алмазами, книга и банковская карта, на которую он недавно положил десять тысяч фунтов. Все это Скай запихал в рюкзак.
Он ни разу не оглянулся на дом и сад, потому что слишком хорошо знал, кто скользит по пятам. Выйдя на дорогу, он поглядел на восток. До восхода было далеко, лишь у самого горизонта брезжил легкий намек на утреннюю зарю. Скай повернулся и зашагал на запад, в сторону кладбища.
Старая церквушка утопала во мраке, почти не выделяясь на фоне предрассветного неба. Там и сям торчали надгробия, похожие на зубы в неухоженном рту, — новые и опрятные памятники перемежались дряхлыми, щербатыми, перекошенными в разные стороны. Свежие цветы, аккуратно поставленные в урны, указывали на недавние могилы; приглядевшись, можно было разобрать имена и даты на полированных плитах, тогда как надписи на древних камнях давно стерлись, и понять их не удалось бы даже при ярком солнечном свете. К одному из старых захоронений и подошел Скай.
Оно находилось справа от центральной дорожки, между оградой и стеной церкви, недалеко от главного входа.
«…И от спасения», — подумалось Скаю.
Должно быть, именно так рассуждал богач, готовый платить за то, чтобы лежать поближе к часовне. Время жестоко посмеялось над его попыткой остаться в вечности — буквы на плите давно стерлись, годы рождения и смерти тоже канули в небытие, и даже от проникновенной эпитафии осталось одно-единственное слово, которое Скай прочитал скорее на ощупь: «Прежде».