Двойник
Шрифт:
– А что ты предлагаешь?
– спросила я лишь для того, чтобы не молчать.
– Я всем предлагаю лучшие семь дорог! Лучшую семерку из возможных! Но люди - то боятся, то стесняются, то не верят. Это бедствие какое-то!
– Ну, так все правильно. Я тоже не верю.
– Давай-ка я кое-что тебе покажу.
– Покажи, - согласилась я.
Дама пристально посмотрела на меня.
Дальше я не поняла, что произошло - то ли она взяла меня за руку, то ли мне это просто почудилось, но все вокруг замелькало, замельтешило... Как в детстве - когда смотришь в трубку, в которой
Я почувствовала легкое головокружение и слабую тошноту, но вот картинка остановилась.
Яркий свет, огромный зал, тысячи лиц. На сцене театра разворачивалось - вернее, подходило к концу - какое-то феерическое действо, и я, я была там! Я - и в то же время не я - пела главную партию. А настоящая "я" стояла рядом, хоть никто, как ни странно, не обращал на это внимание. Мой голос звенел под сводами театра, и вот последний аккорд, чистейшее верхнее "ля", тишина... и зал взорвался неистовыми аплодисментами. Крики "браво, бис", цветы... Да, это была я, действительно я! Это я стояла на сцене, это мое сердце неистово билось. Я чувствовала, как тянет холодом по полу, но тело горело, мне было жарко, ужасно жарко.
Экстаз. Непостижимый, необъяснимый, неземной экстаз овладел мной.
– Да, это ты.
– Жизнь все время была рядом, а я ее и не заметила.
– Это могла бы быть ты. Почему же ты не стала ею?
– Не знаю. Тогда не хотела. Потом было поздно.
– Нет, еще долго не было поздно. Почему ты отказалась от своей мечты?
– Сомневалась... боялась... была не уверена. Не знала, что именно мне нужно...
– Теперь действительно поздно, - припечатала Жизнь.
– Большое спасибо!
– разозлилась я.
– Тогда зачем ты мне это показываешь?
– Чтоб ты знала, что это все могло быть в твоей жизни.
– Ага, и это было бы просто так? Такая вот малина, вся спелая и ни одной гнилой ягодки? Только сладость и никакой горечи?
Жизнь удовлетворенно кивнула.
– Я знала, что ты не глупая. Смотри дальше.
Театральный подъезд. Несколько шкафообразных охранников ведут меня к машине. Вокруг щелкают фотоаппараты. Я словно была рядом, и в то же время чувствовала то, что чувствует эта, другая. Я - та, другая - улыбалась, но улыбка была не настоящая. Мы "обе" сели в машину.
Экстаз, охвативший меня во время пения, прошел. Улыбка понемногу сползала с губ. Я знала, что еду домой, в прекрасный, шикарный, но такой пустой дом. Одинокий. Муж оказался донжуаном, и я не вынесла его измен. Мы расстались. Но на самом деле я всегда была замужем за театром. Театр отнимал все - время, силы, эмоции. Он забирал все, но в то же время давал мне испытать немыслимое чувство эйфории, восторга и неистового счастья, когда тебе рукоплещет публика. За эти мгновенья я была готова отдать все - и я все отдала. Артистка положила к ступеням театра жизнь, и он, не задумываясь, поглотил ее. Я жила в театре, там любила и чувствовала, страдала и радовалась, испытывала восторг, горечь разочарований и
Это продолжалось уже давно, я привыкла и была счастлива. Только ненавидела возвращаться поздно вечером в одиночество. Наверное, поэтому я далеко не каждую ночь проводила дома.
Все это вихрем пронеслось в голове, я посмотрела внимательнее на саму себя - в мехах и шикарном наряде, и та, другая "я", тоже посмотрела на меня.
Я отпрянула назад... и вывалилась обратно в кафе.
– Это не счастье, - сказала я.
– Нет, счастье. Ты счастлива там. Была бы счастлива.
– Но... дом, семья, дети... Разве есть что-либо прекраснее материнства? Шепот огня в камине, потрескивание поленьев, тихий семейный вечер... когда ты знаешь, что этот огонь ты поддерживаешь сама - в этом счастье...
– А камина-то у тебя нет.
– Да я так, образно...
– Не в этом случае, - отрицательно покачала головой Жизнь.
– Там у тебя на все это не было времени. Но в данном случае это и не было твоим предназначением - ты служила театру, и главнее всего на свете для тебя был бы зритель, который, стоя, рукоплескал тебе после каждого спектакля. Это - счастье. Поверь мне. Не многим дано такое испытать.
– Я бы так не хотела... наверное, поэтому у меня ничего и не вышло. Я бы не смогла...
– Смогла бы. Но это уже дело прошлого.
– Тогда я не понимаю смысла всего этого!
– Скоро поймешь.
Жизнь снова пристально посмотрела на меня, и калейдоскоп закрутился во второй раз.
Огромный город. Наверное, так выглядит мегаполис, который мне, прожившей всю жизнь в небольшом городке, сложно даже представить. Он обрушился на меня оглушающим гамом: бесконечные вереницы сигналящих машин; толпы спешащих людей; здания, сияющие яркой рекламой и уходящие высоко в небо. Большинство из них были именно как муравейник с его ходами - с бесчисленными коридорами и офисами. Вот в одном из них мы и оказались.
Немыслимо - но на этот раз я увидела себя, сидящую за компьютером в отдельном кабинете. Табличка на дверях гласила: "Главный редактор". Не может быть!
Да, вот уж чудо так чудо - эта дама, словно сошедшая с обложки глянцевого журнала (редактором которого она - я - в данном случае являлась) была похожа на меня еще меньше, чем певица, которую я видела до этого. Но надо признать - когда-то, давным-давно, меня посещала такая идея - заняться журналом, правда, все это было смутно, неконкретно. Точно так же призрачно, как и желание стать певицей.
Здесь, у этой женщины, было двое детей, они учились в престижной школе. Правда, видела она их редко - отвозил в школу и привозил их обратно шофер, а если вечерами дети были дома, то сидели по своим комнатам. Я - она - дома бывала редко даже вечерами: презентации и выставки, дружеские вечера и обязательные ужины - все это отнимает уйму времени и сил, но я счастлива. Правда, муж ворчит и злится, что меня постоянно нет дома, но мне недосуг все это выслушивать. Я слишком занята, от меня так многое зависит, я такая важная персона! Как же мне нравится моя жизнь!