Двойники
Шрифт:
Но в последующие месяцы мне пришлось убедиться, что энтузиазм, который вызывает во мне Паула с ее сочными губами, ласкающим голосом, стройной фигурой и пленительно округлыми формами, в самой Пауле ответа не находит. Пауле нравятся личности сильные и властные, страстные и порывистые, в то время как я робок и инертен и, когда на меня смотрят в упор, теряюсь. Следовательно, чтобы предотвратить надвигающуюся катастрофу, надо было как можно скорее разбогатеть и жениться на Пауле до того, как она наберется духу выставить меня за дверь.
Теперь,
Воодушевленный этими мыслями и в равной мере содержимым бутылки, к которой я приложился по случаю своего избрания, я встал и направился к видеотелефону, чтобы сообщить сенсационную новость своей невесте.
Торжественный момент настал.
"Конкистадор", корабль, на котором я должен был отправиться в орбитальный полет, сверкал под лучами солнца, как огромный драгоценный камень.
Толпа провожающих на космодроме все росла.
– Так что помните,- с улыбкой сказал мне полковник Мендиола (он был чем-то вроде крестного отца всему этому проекту),-единственное,что от вас требуется,- сидеть в кабине и через иллюминатор разглядывать открывающуюся панораму. Ручного управления нет - все автоматизировано. Постарайтесь запомнить все, что вы увидите, чтобы потом рассказать нам,
Паула не поцеловала меня - она никогда меня не. целовала. Опираясь на сильную руку Конвэя, она подала мне кончики пальцев и сказала:
– Постарайся хотя бы один-единственный раз не быть смешным.
Хорошенькое напутствие! Что до Рауля, то он пожал мне руку так, что я едва удержался от крика.
– Когда вернешься,- сказал он,- при всем наряде выбью зубы.
По-моему, он хотел довести меня до обморока. Конвэй на полголовы выше меня и весит на пятнадцать килограммов больше, и, даже вооруженный дубинкой, я не Смог бы с ним оправиться. В довершение всех бед один из операторов телевидения с камерой и микрофоном фиксировал нашу приятную беседу.
– Что такое, сеньор Конвэй? Какое-нибудь недоразумение? с жадным любопытством спросил он.
– У нас с сеньором Суаресом есть одна неразрешенная проблема,- ответил Конвэй, заодно пользуясь случаем продемонстрировать телезрительницам свои великолепные зубы.- Мы решим ее, когда он приземлится.
– О Рауль!- по-кошачьи ластясь к нему, промурлыкала Паула.
Так вот какой финал меня ждет -больница! Совсем упав духом, я побрел к "Конкистадору". Когда за моей спиной закрылся люк корабля, воцарилось безмолвие. Я окинул кабину взглядом. Она абсолютно ие соответствовала общепринятому представлению о кабине межпланетного корабля и походила скорее на уютный бар комфортабельного бунгало. Как мне и рекомендовали руководители проекта, я сразу же подошел к иллюминатору, чтобы через него; попрощаться с провожающими. Замигала сигнальная лампочка - и космодром за иллюминатором вдруг исчез. На его месте
– Как дела, Суарес?- зазвучал из динамика голос Мендиолы.
– Великолепно!
– И я повернулся к динамику лицом, зная, что это облегчит работу скрытым телекамерам, которые передавали мое изображение на экраны всех телевизоров страны.- Ощущение такое, будто летишь через океан в пассажирском лайнере.
Я прошелся по кабине и, чтобы убедить земных телезрителей, а заодно и самого себя в том; что я абсолютно спокоен, попытался было достать сигарету, но мои пальцы, сведенные судорогой страха, не удержали ее. Я наклонился, чтобы ее поднять.
Вот тогда это и произошло.
Я всегда был неуклюж и, должно быть, в этот момент нечаянно задел головой какую-то деталь корабля, которой касаться не следовало. Во всяком случае, впечатление было такое, будто корабль вдруг растаял вокруг - серая пустота, а сам я, вертясь, падаю: в какой-то туннель.
Я закричал - и не услышал своего крика, хотел пошевелиться-и не мог, а только вертелся и вертелся.
– Вы падаете, Суарес!
– панически завопил динамик.
– Ч-что происходит?
– .Нарушение равновесия - вы же нас об этом предупреждали,не совсем понятно для меня выразился Мендйола.-Сохраняйте спокойствие! Ваша смелость известна всем. Сейчас вступит в действие система мягкой посадки, смонтированная под вашим руководством.
Я вцепился руками в подлокотники: корабль снова возник из небытия, а я сидел в кресле и ждал удара...
"Конкистадор" падал. Если на первом этапе развития космонавтики, с горечью подумал я, почти все неудачи пришлись на долю американцев, то теперь настал мой черед. Мой-и Машины. Нашла кого выбрать, черт бы ее побрал!
Еще секунда-и я сломаю себе шею. Особенно это меня не огорчало: лучше погибнуть сейчас, в ореоле славы, а не после благоприятного приземления, когда шею мне сломает Конвэй, а тип из телевидения сделает это приятное зрелище достоянием миллионов;
Но удара, которого я с замиранием сердца ждал, так и не последовало. "Конкистадор" мягко опустился на поле космодрома. Люк открылся, и не успел я выбраться наружу, как в объятиях у меня оказалась Паула (я не мог поверить своим глазам) -Паула, плачущая слезами радости и осыпающая меня поцелуями. Паула меня целовала!
– Любимый, как ты мог сохранять такое спокойствие?
– Спокойствие?
– переспросил я.
– Вы были правы, Суарес,-удрученно сказал Мендйола.Равновесие действительно оказалось неустойчивым и наши-техники это просмотрели. Вы, любитель, преподали нам урок: ускорение и в самом деле было слишком большим.
Все это звучало несколько странно. Озадаченный, я спросил:
– О нем вы говорите, полковник?
– О неисправности, на которую вы указали .нам неделю назад, при расчете орбит и проверке системы приземления.