Двойное подчинение

Ковалевская Алиса

Укутавшись в плед, я стояла на палубе. На смену вечеру стремительно пришла тёмная южная ночь, и хотя времени было ещё не так много, вокруг всё теснее смыкалась бархатная чернота. В роли капитана яхты Антон выглядел весьма убедительно. Некоторое время мы плыли поодаль от берега, а когда огни набережной скрылись из вида, подошли ближе.

— Если хочешь, можем выйти в море, — предложил он, подойдя ко мне и, приобняв за талию, посмотрел сквозь ночь в направлении моего взгляда.

Я только отрицательно покачала головой.

Никогда не любила то, что не могла контролировать. Это пугало меня, заставляло нервничать. А контролировать в последнее время я и так не могла многое, в первую очередь, свои собственные желания.

Несколько минут мы стояли в тишине. Я слышала мерный плеск волн, чувствовала близость Антона.

— Признайся честно, — заговорил он, и голос его, такой же обволакивающий, бархатный, прозвучал продолжением ночи, — скучала по мне?

Пальцы мои чуть сильнее сжались на ограде палубы. Скучала ли я? Ни за что в жизни я бы не призналась, что вспоминала его в то время, как Денис… как мы с Денисом занимались сексом. Мне действительно недоставало его, но объяснить себе то, что чувствовала, я не могла.

— Разве должна была? — обернувшись, наконец ответила я вопросом на вопрос.

— Не знаю, — он коснулся моего лица, провёл большим пальцем по щеке и взял за подбородок. — Поэтому и спрашиваю.

Убрав его руку, я выдохнула. Антон чему-то усмехнулся и, не сказав больше ни слова, спустился с палубы вниз, к каютам. Я же прошла к стоящей в глубине палубы скамье и присела на неё. Сняла босоножки и вытянула ноги, уютнее кутаясь в плед. Знала, что уединение моё продлится не долго и точно, буквально через минуту Антон вновь вышел на палубу.

— Мне показалось, ты так и не успела поужинать, — протянул мне бокал с вином и, присев рядом, поставил между нами большую тарелку с шашлыком. Я уловила исходящий от мяса аромат и тут же поняла, насколько голодна. — Извини, придётся тебе обойтись без вилки, — взяв кусок, он поднёс его к моим губам.

Посмотрев на Антона, я неуверенно приоткрыла рот. Впилась в мясо зубами и едва не застонала от наслаждения — таким оно оказалось вкусным и сочным.

— Люблю женщин с хорошим аппетитом, — Антон не сводил с меня глаз.

Стоило мне прожевать, он тронул мои губы пальцами, проник указательным в рот. Я коснулась его кончикам языка, почувствовала оставшийся от мяса сок и слизала его. Игра была опасной, и мы оба понимали это. Лизнула палец по кругу, а после выпустила и сделала большой глоток красного сухого вина.

— Мой брат тебя не обидел? — услышала я, взяв следующий кусочек. Слова Антона несколько озадачили меня, и я, не спеша приниматься за еду, поинтересовалась:

— Нет, с чего ты это взял?

— Не знаю… — уголок его губ дрогнул, но я так и не поняла, усмешка то была или что-то иное. — Мне показалось, что ты была сама не своя.

Я снова отпила вино. Не знала, что ответить ему. Рассказать про разговор? Расспросить? Для начала мне нужно было хоть что-то понять самой, уложить в голове, обдумать. Вместо ответа я предпочла заняться шашлыком.

Здесь, в море, ветерок был прохладнее, но оставался всё таким же мягким. Он гладил мои стопы, лодыжки, ласкал икры. Невольно мне представилось, что это мог бы делать Денис. Нет… Не так. Он бы жадно водил по моим ногам ладонями, поднимаясь всё выше и выше до тех пор, пока пальцы его не коснулись бы моих трусиков. Смотрел бы на меня, подчиняя себе взглядом, приковывая к месту и лишая воли. Снял бы кружево, заставил раздвинуть бёдра и…

— Аня, — позвал Антон, вырывая меня из дурмана.

Обернувшись к нему, я утонула в черноте зрачков. Бокал мой был пуст, и Антон, забрав его, отставил в сторону. Тарелка с мясом оказалась там же, а он придвинулся вплотную. Колено его упёрлось в моё бедро, ладонь опустилась на ногу. Я приоткрыла губы, но прежде, чем успела что-либо сказать, ощутила вкус поцелуя. Такой же пьянящий, утаскивающий в пучину безумия, как и эта ночь.

Обхватив второй ладонью мою голову, Антон сунул мне в рот язык. Глубоко, жадно и жарко. Собрал волосы в кулак и принялся безудержно целовать, сминая меня, как безвольную игрушку. Мгновенно задрал подол платья, крепко стиснул бедро.

— Остановись, — упёрлась ему в грудь, прекрасно зная, что останавливаться он не станет. Рвано выдохнула, сделала большой глоток воздуха.

Он тронул моё лицо, обрисовал губы, а после разжал комкающие края пледа пальцы. Снял его с моих плеч и бросил на палубу прямо рядом с нами.

— Разденься для меня, — обжигая голубым пламенем взгляда, шепнул он, и меня обдало волной чувственной дрожи. Коснулся большим пальцем нижней губы, провёл по ней, затем по подбородку к шее и по плечу. К лямке платья лишь затем, чтобы сдвинуть её в сторону. — Прямо тут, Анечка. Я хочу видеть тебя.

От голоса его меня бросило в жар, грудь заныла, соски затвердели, в горле пересохло. Если бы у меня осталось вино, я бы не задумываясь, осушила бокал до дна. Но вина у меня не было — только его пьянящий шёпот и дурманящая ночь.

Вниз сползла вторая лямка, пальцы Антона прошлись по ключицам. Нагнувшись, он поцеловал меня в плечо. Я ощутила касание влажного языка, а после его дыхание. Закрыла глаза, понимая, что начинаю дрожать. Ещё пару часов назад мне казалось, что я опустошена, ни на что больше не способна, сейчас же внутри снова пульсировало, горело.

— Ты слышала, о чём я тебя попросил? — к мягкому бархату прибавились повелительные нотки. Обхватив мою грудь через платье, Антон принялся мять её, потирать сосок. Вторая грудь оказалась в другой его ладони.

— О, Господи… — всхлипнула я, когда он сдавил груди сильнее, одновременно с этим жадно целуя в шею. Невольно обхватила его голову, притянула к себе.

— Раздевайся, — так же быстро он выпустил меня. Меня потряхивало, между ног ныло. Зрачки его стали большими, почти скрыли радужку. — Раздевайся, Аня, — повторил он низким, гортанным голосом. — Встань и сними платье. Сегодня оно тебе больше не понадобится.