Двойное предательство

Лисицына Татьяна Юрьевна

— Дайте мне возможность прийти в себя и выпить валерьянки, — сказала Катя и посмотрела на часы. — Я буду у вас около двенадцати.

— Отлично, запишите адрес, наш дежурный сразу проводит вас ко мне.

Катя записала адрес и, повесив трубку, обессилено опустилась на кровать. Все это еще раз напомнило ей о ее подруге. Страшные события постоянно преследовали ее. «Когда же это закончится?» — подумала она. «Паша, Паша, что же ты наделал? Сначала убил человека, а теперь и вообще покончил с собой». Несмотря на то, что Катя не была верующей, она все равно считала самоубийство страшным преступлением. Жизнь — это самое драгоценное, что есть у человека,

и ни при каких случаях нельзя накладывать на себя руки. Неизвестно, что там после смерти, но нужно иметь силы вынести все что угодно. Выход есть всегда, хотя, пожалуй, у Лены его не было. СПИД есть СПИД, и рано или поздно от него умирают. Но Паша, это просто немыслимо! Как мало мы знаем людей рядом с которыми живем. «Приходило ли мне в голову, что он может все это сделать? — спросила себя Катя и сама же себе ответила: нет, никогда». А может быть мы судим о других только по себе и не даем себе труда заглянуть под ежедневную маску, которую одевает человек для других. Мы так озабочены своей персоной, что нам трудно проникнуть в душу другого человека, даже того, кто рядом с тобой, и в нужный момент протянуть ему руку? Никто не просит о помощи, когда ему действительно худо. Настоящее горе нужно уметь разглядеть в глазах или почувствовать интуитивно. Только вот как этому научиться?

«Два человека, один за другим, в моей жизни совершают самоубийство, а я даже не догадываюсь. Как же это происходит?» — спросила себя Катя и ответила: «Потому что я мало интересуюсь другими, погрязла в своих бедах и не вижу, что происходит у меня под носом. Нет, я просто не желаю этого видеть, мне нравится разыгрывать из себя жертву и носиться со своими переживаниями». В размышлениях Катя не заметила, что стрелки часов приближались к одиннадцати, времени осталось только принять холодный душ и выпить горячий кофе. Да, ей нужно захватить с собой дневник Златы, пусть приобщат его к делу.

Глава 51

Следователь Васин оказался приятным мужчиной около тридцати. Волевой подбородок, внимательный взгляд, коротко подстриженные волосы, виски, чуть тронутые сединой. Несмотря на молодость, казалось, что он многое повидал на своем веку, вероятно в силу своей профессии. Катя сразу почувствовала к нему расположение. «Этому человеку можно рассказать даже сумасшедшую историю своей жизни», — мелькнула мысль у нее в голове.

— Чай или кофе? — спросил он вежливо.

— Что-нибудь покрепче было бы уместнее, — улыбнулась она.

— У меня есть коньяк, но это…

— Нет-нет, я просто пошутила. До сих пор я никому кроме одного человека не рассказывала эту историю и между нами говоря, предпочла бы ее забыть, но жизнь все время тыкает нас в наши ошибки и, заметьте, имеет все основания это делать. Я все вам расскажу, а чтобы моя история не показалась вам выдуманной, я принесла вам дневник моей сестры. Она достала из сумки коричневую тетрадь и положила на стол.

В глазах у следователя загорелся огонек.

— Откуда он у вас? Мы не нашли его при обыске.

— Его там уже не было. Мой муж попросил одного моего знакомого передать мне его лично в руки, потому что в нем была информация очень важная для меня и объясняющая, почему Павел убил мою сестру.

— Но мы ничего не знали об этом. Когда я разговаривал с Павлом, мне казалось, что он в принципе не мог совершить такое жестокое убийство.

Катя грустно улыбнулась.

— Поверьте мне, у него были веские основания. В некоторой степени он сделал это из-за меня.

Брови следователя поползли вверх, несмотря

на выработанную привычку к сдержанности. Конечно, ему нужно было добиться, чтобы ее вызвали из-за границы раньше.

— Я вижу, вы удивлены. Давайте лучше я расскажу вам все с самого начала, а по ходу вы будете задавать мне вопросы, — предложила Катя и добавила: — Начало этой истории уходит так далеко, а мне бы хотелось, что бы вы все поняли правильно.

— Давайте, — согласился следователь и приготовился слушать.

— Все началось с того момента, когда в моей жизни появилась моя двоюродная сестра, Злата Арсеньева, — начала Катя и вкратце рассказала ему все, опустив только события, которые произошли в Лимасоле.

Аркадий Александрович слушал ее, почти не перебивая, возможно потому, что Катя сама давала ему необходимые пояснения и делал некоторые пометки в своем блокноте.

Катя дошла до сегодняшнего дня и остановилась:

— Дальнейшее вы знаете лучше меня. А доказательства моих слов вы найдете в той тетрадке, которую я вам принесла.

Следователь отложил ручку и посмотрел на Катю:

— Мне очень жаль, что ваша жизнь так сложилась, — он действительно испытывал сожаление, что на хрупкие плечи этой красивой девушки обрушилось столько горя: здесь была и смерть родителей, и невозможность иметь детей, и двойное предательство близких людей — мужа и сестры. Она была очень одинока, но мужественна. Ее сила и воля к жизни вызывала у него уважение, уважение, которое он уже давно не испытывал к особам слабого пола. Возможно, такую девушку он мечтал встретить всю свою жизнь, только ему попадались пустышки, которых интересовали лишь тряпки и развлечения. Он поймал себя на мысли, что он не хочет, чтобы она уходила.

— Катя, вы позволите мне вас так называть? — неожиданно спросил он.

— Конечно, — легко согласилась она.

— Катя, а что вы будете делать теперь? — спросил он, не зная зачем.

— Поеду по своим делам, если вы не намерены мне задержать здесь. В конце концов, Паша повесился после встречи со мной.

Аркадий Александрович нахмурился.

— Как вы думаете, почему он это сделал? Он не производил впечатления человека, склонного к суициду.

— Так же как и человека, который может убить, не так ли?

— Совершенно верно. Но если мотив убийства стал проясняться, то самоубийство…

— Все просто. Отчаяние.

— Отчаяние?

— Да, то же самое отчаяние, которое заставило его убить Злату. Когда человек понимает, что у него ничего не осталась, а все прошлое — одна большая ошибка, то какой смысл ему жить дальше?

— Но у него была дочь.

— Знаете, этого ребенка хотели все, кроме него. Я, Злата, а он… — она помолчала. — Мы с сестрой в некоторой степени заставили его это сделать. Кстати, — Катя посмотрела ему в глаза, — Если хотите знать, — то последнюю надежду у него отняла тоже я. Он хотел, чтобы я его ждала, чтобы я его простила. Возможно, хотя мне кажется это кощунственным, но он убил Злату, надеясь на мое прощение.

— Что вы сказали ему?

— Сказала, что между нами давно все кончено. Тогда он попросил меня позаботиться о ребенке. Думаю, что у него уже тогда появилась эта мысль.

Васин молчал, выжидая, что Катя скажет что-нибудь еще. Ему нравилось, что она не старалась себя выгородить, она говорила даже то, о чем можно было промолчать. Хотя, возможно, ей нужно было выговориться. Она была взвинчена до предела и лишь колоссальным усилием воли держала себя в руках.

— Может быть, выпьете кофе? — предложил он.