Двойное преступление на линии Мажино. Французский шпионский роман
Шрифт:
И зачем такая бойня? Поскольку в итоге имеются целых две жертвы, хотя о второй не слишком много говорят. Это и есть еще одна вещь, которую я никак не могу себе объяснить.
Существует какая-то подоплека у этого дела, которая долго будет мешать нам, если вообще будет когда-нибудь раскрыта. Именно это мы и должны постараться сделать, благодаря тем большим полномочиям, которые мне дал следователь. В нашем распоряжении целых полдня, чтобы произвести обыск на территории лагеря, где мы будем почти одни. Мы будем делать это основательно, имея в виду, что любой след, каким бы незначительным
От него исходила бодрость и энергия. У него был еще и дар руководителя, позволяющий ему всегда и везде создавать из случайных сотрудников дисциплинированную, преданную и слаженную команду.
Прежде всего он отправился на виллу майора и нашел ее пустой, открытой всем ветрам. В результате вылазки в солдатскую столовую оттуда был извлечен денщик, устроивший себе выходной. Этот человек накануне закончил уборку первого этажа виллы. Не получив ни от кого никаких указаний, он и не подумал заняться потом вторым этажом. Приезд двух дядюшек д'Эспинака — единственно оставшихся у него родственников — ожидался лишь на следующее утро.
Веннар, хотя и не подал виду, удивился, что жилище майора не распорядились опечатать.
Начался тщательный осмотр. На первом этаже он оказался абсолютно тщетным. Зато на втором этаже Веннар сразу остановился с настороженным видом на пороге спальни и долго, внимательно разглядывал комнату, прежде чем войти в нее. Кровать была не разобрана. На первый взгляд, все было на месте, но одна деталь резко дисгармонировала с царящим здесь порядком: дверца зеркального шкафа была широко открыта, видны были стопки тщательно отглаженного и сложенного белья, за исключением верхней полки с горой лежащих в беспорядке рубашек — один рукав развернулся и свисал вниз, выставив напоказ смятый крахмальный манжет.
— Вполне возможно, что нас опередили,— сказал комиссар.— Я думаю, что эта полка — не из тех, которые часто ворошат в таком захолустье. И вещи здесь просмотрены детально. Примите меры предосторожности, пожалуйста. Наденьте перчатки.
Один факт сразу подтвердил его предположение. Письменный стол был явно взломан. Во всех его ящиках у замков — довольно сложных — язычки были подняты вверх, как в закрытом положении, но сами ящики открывались. Верхнюю доску стола явно приподнимали.
Веннар извлек оттуда несколько пачек почтовой бумаги, связки деловой корреспонденции, чековую книжку и, наконец, толстую тетрадь.
— Снимите отпечатки пальцев на верхней рубашке и на мебели, хотя это, конечно, бесполезно.
Он принялся читать тетрадь.
Это был дневник, который майор начал вести две недели назад, по прибытии в форт «Голова Старого Фрица». Веннар рассеянно пробежал его глазами: с самого прихода его в эту комнату инстинкт упорно твердил ему: «слишком поздно».
Эспинак делал в нем записи своих ежедневных впечатлений в телеграфном стиле, быстрыми, короткими фразами, чаще всего в несколько слов, полный смысл которых был, должно быть, понятен только ему самому.
«Должно быть, ничего интересного,— сказал сам себе Веннар.— Если бы это было иначе, тетради бы здесь уже не было».
Однако, не придавая
…живые, веселые и физически крепкие, короче, на первый взгляд — превосходная команда. Одно из этих лиц, однако, подозрительно, это меня угнетает; уже видел; где?
На следующий день в конце длинного абзаца — две строки, никак не связанные с текстом:
…реорганизация управления с целью его упрощения. Кроме того, выяснить, почему этот парень кажется мне непонятно подозрительным. Быть может, я идиот. Не отравлен ли я этим чертовым ремеслом?
Веннар продолжил чтение. Имя Анны Брюшо упоминалось в дневнике довольно часто, в нескольких коротких фразах. Даже оставаясь наедине с самим собой, Эспинак сохранял редкий такт и целомудрие. Комиссар отметил такие записи:
…Женщина интересная, умная; тонкость, бесспорный шарм.
…Вероятно, несчастна. В нем неприятна национальная спесь. Он не прав, а она само совершенство.
…Долгая прогулка верхом с мадам Брюшо. Очень доверительна со мной. Не понимаю этого союза. Жемчужины с… бульдогом. Тем не менее никогда не видел так отчетливо, как на этом неравном браке, что такое наш хваленый престиж победителей 1919 года. Что мы с ним сделали?
…Ценная помощь Анны Брюшо в подготовке этого первого вечера. Лишь бы она смогла развлечься, пусть всем здесь будет весело — и особенно ей, несчастной. Ее брак из тех, что не могут уже наладиться. Что она думает? На что надеется? Смирилась? Видимо, да. Тогда — святая.
Вдруг Веннар вздрогнул. Три страницы были вырваны; более чем вероятно, что они были исписаны, ибо на следующей, нетронутой, странице оставался конец фразы в несколько строк. Комиссар бегло отметил про себя, что вырванные страницы были посвящены одному дню — дню накануне преступления. Такое многословие его удивило. Эспинак писал обычно по полстраничке в день — максимум страницу — даже в такой богатый впечатлениями и важный для него день, как день принятия командования. Веннар жадно прочел несколько сохранившихся строк. Увы, испытал разочарование:
…Тем не менее, сам того не желая, виновен в этой сцене. Печальная для несчастной ночь. Он кричал так громко. Капель слышал. Остальные, быть может, тоже. Невозможный скандал. Я положу этому конец.
Веннар хмыкнул и сунул документ в карман. Тем временем инспектора выполнили обычную работу полицейских, но безрезультатно. Лишь один отпечаток был снят в изобилии, несомненно самого д'Эспинака. Последующая экспертиза подтвердила это.
Группа направилась в дом капитана — заместителя командира батальона.