Двойной эскорт
Шрифт:
– В наш вертолет ракета попала, точно позади него, и осколками алюминиевой брони, как лезвиями…
– Ну ладно, давайте надеяться на лучшее. – Доктор похлопал Курта по плечу и ушел по коридору. Группа двинулась за Шандором и, сделав еще несколько поворотов, прибыла на место.
Матрос пригнулся, подныривая под воздуховод, хлопнул по датчику открывания двери, металлическая створка убралась в стену.
– Вот вам место для отдыха! – объявил он, включая освещение.
– А что – неплохо, – заметил Тони, оглядывая двухъярусные
Где-то часто защелкало.
– Это за переборкой, – пояснил Шандор. – Расцепители. У нас управление электропитанием дублировано механическим распределителем.
– Чтобы вирусом не отключить было? – догадался Джим.
– Правильно. Ну ладно, располагайтесь, а я пойду. Гальюн дальше по коридору, в тупике. Там же и душ имеется, только я не советую им пользоваться, вода из технической магистрали. Лучше салфетками обойдитесь, там же, в душе, их несколько упаковок. Питьевая вода прямо здесь – в шкафчике, а еду вам принесут.
– Спасибо, приятель, – поблагодарил Курт и огляделся, не зная, куда пристроить «парлет».
– Вы чего эти железки сюда притащили? – усмехнулся матрос, он уже обратил внимание на то, что гости прибыли со всей «артиллерией».
– Ничего, так надежнее, – ответил Курт. Он не стал объяснять, что до последнего не был уверен, кто их подцепил – свои или чужие, и готовился применить оружие, если бы по ту сторону шлюза оказались враги.
– Я пойду в гальюн, – сказал Вольфганг, с облегчением бросая на койку надоевший пистолет.
– А я морду помою, – вызвался с ним Иван. – Да и руку перебинтовать надо, а то саднит.
Они ушли, и Курт закрыл перегородку. В каюте сразу стало тихо, только продолжали стучать за стеной неутомимые расцепители.
Джим и Тони сели на нижнюю койку и сгрузили на пол оружие. Облегчения они не чувствовали, скорее какую-то опустошенность.
– Вот ведь какая она, жизнь, – покачал головой Курт, опускаясь прямо на пол у стены. – Хотели как лучше, а ребра Джилберту поломали.
– Вы все правильно сделали, если бы мы задержались, пропали бы все, – заверил его Тони. Он поднялся и, достав из шкафчика три пластиковые бутылки с водой, дал по одной Курту и Джиму.
– Без этикетки, конденсат, – с долей сожаления заметил напарник и стал пить.
– Сказать по правде, ребята, вначале я был очень удивлен, – сказал Курт, отвинчивая крышку.
– Чем? – спросил Тони.
– Инструкциями относительно вас. Слишком уж большими силами готовы были рискнуть начальники для вызволения пары стрелков. Я в «пожарной команде» не первый год, всякого повидал. Обычно, если потери команды грозили превысить количество спасаемых, нам командовали отход – тут простая арифметика. А ради вас готовы были положить хоть сотню…
Джим с Тони перестали пить и переглянулись.
– Мне начальство так в лоб и сказало: Курт, ты командуешь лучшими «пожарными» в Управлении, но
– Мы ничего не знали о ваших инструкциях, – сказал Джим. Ему показалось, что командир группы винит их с Тони за то, что случилось с Джилбертом.
Курт сделал глоток и, сморщившись, будто попробовал хины, замотал головой.
– Нет, я на вас не сержусь. И посмотрев на вас, ребята, я понял, в чем суть вашей высокой ценности.
– И в чем же? – спросил озадаченный Тони.
– А хрен его знает, вот чувствовать я чувствую, а словами объяснить… Есть в вас что-то такое, и в глазах, и… даже в движениях.
– Это просто у меня рука раненая, – по-своему понял Тони.
– А-а, – отмахнулся Курт. – Я не об этом. В общем, словами это не передашь, только чутьем.
– Мы самые обыкновенные стрелки, «дорогих жеребцов» на такие задания не посылают, – возразил Джим.
– Не скажи, – покачал головой Курт. – Мне не положено знать, но я давно работаю в системе, поэтому знаю, что вы убирали Гальвингстона. Казалось бы, вовсе не центральная фигура в правительстве, но символическая. Сколько Управление на него капканов выставляло, а он выворачивался с помощью «глобалистов» и военразведчиков. За этим противостоянием следили сотни, а то и тысячи больших и малых чиновников, чтобы сделать собственный выбор – продаться чужакам или еще подумать. Вот в этом и была важность операции по ликвидации Гальвингстона, теперь каждая сволочь знает, что если Управление захочет, оно достанет любого.
50
Ночь была спокойной, однако Джим несколько раз просыпался от толчков и перегрузок, когда пристяжной ремень больно впивался в тело. Это могли быть штатные маневры или попытки уйти от преследования. Стараясь определить причины этих перегрузок, Джим лежал в темноте с открытыми глазами, прислушиваясь к цокоту расцепителей.
В конце концов он даже вышел в коридор и прогулялся до гальюна, но ничто не говорило о каких-то проблемах на судне.
Джим вернулся на второй ярус койки и заснул.
Проснулся он уже от голосов своих товарищей и ослепительного белого света, излучаемого потолочными панелями.
– Джим, вставай, завтрак принесли, – сообщил Тони, расталкивая товарища.
– Да-да, сейчас. – Джим отстегнул страховочные ремни, схватил пакетик с зубной пастой и щеткой, нырнул ногами в свои летние ботинки и выскочил в коридор. Заметив там доктора, спросил: – Как наш раненый?
– После переливания крови у него улучшение.
– Хорошо, – улыбнулся Джим и зашел в душевую. Открыл вентиль, посмотрел на струйку синеватой воды, перекрыл воду и взялся за стопку гигиенических салфеток.