Двойной любовник
Шрифт:
Александр не ответил другу, в этот момент он сам не знал, какое решение Джессики пришлось бы ему по вкусу.
Он громко рассмеялся своим мыслям.
— Какое мне дело до Джессики Таггерт? Я благодарен ей за помощь Мстителю. Мне, я имею в виду. Она красивая и привлекательная, как каждая вторая на белом свете. Отец сообщил мне минувшей ночью, что мне пора жениться и подарить ему наследника или парочку. Он сказал, что не желает умирать, не увидев внуков. Я думаю, он слишком много времени проводит с юным Натаниелом.
— Не упоминай при мне имени этого мальчишки! Он всегда на стороне Элеоноры и не отходит
— А почему бы тебе не жениться на твоей Джессике?
— В облике кого? Мстителя или толстого и ленивого, как она думает, Александра. Как ты себе это представляешь? Мститель женится на ней на бегу, перелезая через забор из одного двора в другой, удирая от погони, а толстый Алекс не сможет собраться с мыслями и решить, что же надеть по такому случаю. Сомневаюсь, что она захочет кого-нибудь из них двоих.
— Эх, — вздохнул Ник.
— И что сие означает?
— Эх, ни больше ни меньше.
Алекс еще раз провел скребницей по шкуре коня, завершая свою работу.
— Завтра Александр Монтгомери пойдет ухаживать. В этом городе есть другие женщины помимо Джессики Таггерт. Милые, ласковые, домашние. Женщины, которые судят о мужчине но тому, что у него внутри. Я, может, выгляжу и не очень в набитом виде, да еще и при парике, но под всем этим — мужчина. Джессика увидит, есть женщины, способные разглядеть мужчину под несколькими ярдами атласа.
— Ты больше меня веришь женщинам.
— Я верю только в Джессику. В ней больше здравого смысла, чем у большинства женщин.
— Как и у ее сестры. Кроме некоторых случаев.
— В некоторых случаях Джессика может быть полной идиоткой. Почему она не видит, что я…
И мужчины продолжили изливать друг другу обиды на прекрасный пол.
Элеонора пыталась приготовить обед на том же столе, на котором Джессика занималась подсчетами.
— Ты не могла бы поаккуратнее с этим, — резко сказала Джессика, когда Элеонора плеснула маслом на какую-то драгоценную бумагу. — Не думаю, что старику Клаймеру понравится, что на его расходной книге жарили оладьи.
— Ему наплевать, что на ней. Все, что Клаймеру надо, так это повод тебя увидеть. Он только притворяется, что повредил руку. Я вчера видела, как он топором махал.
— Как бы то ни было, мы можем пользоваться кожей с его кожевни. Детям нужны на зиму новые башмаки.
Элеонора продолжала сбивать масло в большой деревянной кадушке.
— Джесс, ты последнее время виделась с Александром?
— Нет, примерно с неделю, — ответила Джессика, складывая в уме цифры.
— Вы не поссорились?
Джессика поглядела на сестру, как на сумасшедшую.
— Что ты? Из-за чего нам ссориться? Элеонора вылила масло в окованный железом таган возле маленького очага.
— Не знаю. Одно время казалось, вы были такими хорошими друзьями, а теперь вы с ним вообще не видитесь. Ты снова подняла его на смех, да?
Джессика скрипнула зубами:
— Нет, я не смеялась над ним. Я: его пальцем не тронула. Я не пугала его из-за угла. Тебе-то следовало знать, почему я не вижусь ни с ним, ни с кем другим. — Она
Сейчас, спустя неделю после налета, Джессика все еще оставалась под домашним арестом. Она не бывала на своем судне, не выходила в город. На ней были все заботы о семи младших детях. И как будто этого было еще недостаточно, явился старый Клаймер и попросил Джессику подвести счета в его кожевенно-бочарном бизнесе в обмен на несколько дубленых кож.
Так что целую неделю Джессика приводила в порядок бухгалтерию Клаймера за два года, оттаскивала детей от огня, складывала колонки цифр, не давала одному из младших укокошить другого, снова складывала цифры, кричала Нату, чтобы он прекратил третировать сестру и шел копать ракушки; опять складывала цифры, шлепала Сэма, который тянул кошку за хвост, затем… И так все семь дней.
А теперь Элеонора спрашивает ее, не поругалась ли она с Александром.
— Я ни с кем не ссорилась. Я была совершенной молодой дамой. Я катала свечи, стирала, мыла физиономии и зады. Я…
— И ты ни разу не попалась на глаза Питману. Ты знаешь, что он подозревает тебя. Только господин Монтгомери…
— Да, я знаю, — вздохнула Джессика. — Я очень благодарна. Я действительно благодарна за все, что он для меня сделал, и очень жалею, что была такой дурой и помогла Мстителю. — Джессика перехватила взгляд сестры. — Есть какие-нибудь новости?
— Повсюду развешаны объявления, обещающие награду за его голову. Питман серьезно собрался поймать твоего Мстителя.
— Не моего! — воскликнула Джессика. — Совсем не моего! Я случайно оказалась не в том месте и не в то время!
Элеонора собралась ответить, но стук в дверь остановил ее. Ей потребовалось некоторое время, чтобы пробраться между детьми, которые ринулись к двери. Она отворила ее и увидела Александра в розовом одеянии из жатого шелка. Кудри завитого и напудренного парика ниспадали на повязанный вокруг шеи атласный галстук. В руке он держал резной деревянный ларец. Александр погладил по головке одного из детей, пока здоровался с Элеонорой, потом посмотрел на руку, которой касался ребенка.
Элеонора протянула ему влажную тряпку:
— Добрый вечер, Александр, что привело вас сюда в такой прекрасный вечер?
— Позвольте мне поинтересоваться, не мог бы я поговорить с Джессикой, — с некоторым затруднением спросил Александр. — На улице, я имею в виду. Думаю, мы пройдемся до мельницы.
— Сэм, прекрати! Я не знаю. Мне надо работать над счетами, — ответила Джессика. — Это важно?
— Она сейчас выйдет, — ответила за нее Элеонора, выталкивая Алекса за дверь и отбирая у него тряпку. — Джессика, — сказала она строго, — бери мою накидку и ступай к нему.