Двойной переполох, или Как покорить ведьму

Солоницкая Маргарита

Но, даже не смотря на многие нюансы, тетушку никогда не была глупой и не действовала под влиянием эмоций. Поэтому все ее требования касались только лично меня. Андрею запретили ко мне приближаться, искать и получать какую-либо информацию обо мне. То есть все подходы закрыли магически. Чему я была рада и думала только о том, как всю ситуацию объяснить оборотню и нужно ли это делать. Все-таки, не по собственному выбору, но я лишилась невинности с другим мужчиной. И уверена, что еще долго буду пахнуть магом. Особенно для чувствительного обоняния оборотней. А это почувствуют и другие. К чему может подобное

привести, даже думать не хотелось. Это же полный подрыв авторитета Альфы, истинная которого была с другим мужчиной. Нужно было посоветоваться со Светой, да и узнать, что происходит с Владом. Вполне возможно придется некоторое время, может, месяц, а может и дольше, побыть вдали от всех. От запаха Андрея необходимо избавиться. Но все мысли перебила тетя Адель.

— Ну вот, милая моя, а ты переживала, что маг тебя не оставит в покое. Подчинится отцу, как миленький, — сообщила Верховная, хищно улыбнувшись.

— Замечательно, — произнесла мама, подошла ко мне, обняла, а потом странно застыла.

— Что случилось? — не поняла я. Ведь все, что могло, уже случилось. И разрешилось к нашему удовольствию.

— Миланочка, а ты беременна, — одновременно обрадовано и ошарашено сообщила мама.

— Что? — ахнула я. — Да не может быть так сразу.

— Очень даже может, — сообщила тетушка, тоже, почему-то, обрадовавшись.

— Да чему вы радуетесь? — возмутилась я.

— Как чему? — Верховная удивленно приподняла бровь. — У нас снова будет ведьмочка.

— Да какая ведьмочка? — вспылила я.

Нет, конечно, я никогда не была против ребенка. Но всегда мечтала, что он будет от любимого мужчины. К примеру, от Влада. Теперь-то уж можно было признаться в собственных чувствах к этому оборотню, который назвал меня своей истинной. И теперь все рухнуло. Можно было забыть про Владислава. Потому что, если инициацию с другим мужчиной он, возможно бы, и простил. То ребенка от другого, вряд ли. Да я и сама бы не смогла принять измену, да еще и с последствиями.

От этого осознания захотелось горько взвыть. А еще лучше обернуться и сбежать куда-нибудь. Но, почувствовав мои эмоции, мама и тетя быстро обхватили меня, не позволяя делать глупости.

— Ну что ты, девочка моя, что? Все образуется. Ребенок — это же самое чудесное, что могло произойти после такой инициации, — зашептала мама.

— Ты только представь, какими силами она будет обладать, — добавила тетя.

— Я ничего не хочу представлять, — тихо всхлипнула я, сжимая ладони в кулаки. — Ничего. Андрей сломал мою жизнь.

— Ничего не сломал, — усмехнулась Верховная. — Вот еще поднатаскаю тебя и передам бразды правления.

— Ничего не хочу, — продолжала упрямиться я.

— А то что-то так уже устала быть Верховной, — тетя словно и не слышала меня. А, может быть, и не хотела слышать. — Из тебя выйдет отличная Верховная. Уж поверь мне. Ведь я знаю. Ты девочка талантливая, способная. И с беременностью силы еще больше раскроются. Так что не переживай, все будет хорошо.

— Он назвал меня своей истинной, — пробормотала я, вспоминая о Владе. — Истинной.

— Кто? — спросила мама.

— Влад, Альфа, я для него истинная, — отрывисто сообщила, хватая воздух, которого катастрофически не хватало.

— На тебе не было метки оборотня, — удивилась

тетя.

— Не успел поставить, — пробурчала я.

— Ну тогда чего ты расстраиваешься? — всплеснула руками Верховная, выпуская меня из объятий.

— Да как-то все так странно произошло, — призналась я.

— Ну и отлично, — подытожила мама. А я после ее слов внезапно ощутила легкое тепло внутри собственного тела. Оно охватывало, ласкало и утешало, словно говоря, что все действительно будет хорошо. И мы обязательно со всем справимся. И только тогда я поняла, что это моя девочка уже откликается на меня. Это было невероятно. Спустя какой-то мизер по времени, я чувствовала ее. А она меня уже утешала. Означать это могло только одно, тетушка была права и моя девочка будет гораздо сильнее меня, когда ее силы пробудятся. Потому что она зародилась от сильной ведьмы и сильного мага.

Почему-то не решилась сказать обо всем маме и тете. Но они и сами прекрасно все поняли и, еще раз обняв меня на прощанье, удалились. А я, переместив свой телефон, который где-то ранее затерялся, посмотрела на мигающие оповещения. И приоткрыла рот. Пропущенных вызовов и сообщений была целая тьма. В основном от Ланы, которая пыталась узнать у меня, что случилось. Остальные же были от Андрея, который очень жаждал со мной поговорить и оставлял голосовые сообщения в надежде, что я их прослушаю. Возможно и прослушаю, когда-нибудь. Но сейчас я набирала Лане. Мне нужно было с ней поговорить.

— Мили, ну где же ты пропала? — воскликнула подруга, ответив на мой вызов.

— Прости, но все очень сложно, — вздохнув, сообщила ей.

— Да что случилось? Влад в ярости убежал в лес. Ты исчезла, — продолжила расспросы Лана.

— Много чего случилось, но пока рассказать об этом не могу.

— А что можешь?

— Лишь только то, что с Владом у нас ничего не получится. Я вынуждена была его оставить.

— Ну почему? — воскликнула Лана.

— Вполне возможно когда-нибудь расскажу, — вздохнула я. — Только у меня одна просьба — никому не говори о моем звонке. Да и номер это я скоро поменяю. Сразу же позвоню тебе.

— Хорошо, — с горечью в голосе произнесла Лана.

— У тебя как, все нормально? — спросила я, чтобы не молчать.

— Все нормально, — ответила подруга и неожиданно призналась: — Я беременна.

— Поздравляю! — искренне произнесла я, радуясь за подругу. — Так что, через девять месяцев будет малыш?

— Нет, — рассмеялась Светлана. — С девочками да, девять месяцев. А вот, если мальчик, то беременность длится всего лишь шесть месяцев. Да и потом очень быстрое развитие. Так что у меня будет сын, которого Сева уже учуял.

— Это как? — не поняла я.

— Ну, вот представь, к примеру, если бы ты тоже была беременна девочкой, то когда твоей дочери исполнится восемнадцать, моему сыну будет уже двадцать семь. Ну, где-то так, приблизительно. Если примерять к человеческим меркам. Хотя, это совершенно не правильно.

Услышав ее пример, горько всхлипнула и ощутила слезы, которые хлынули по щекам.

— Лани, ты что, плачешь? — изумленно спросила Светлана.

— Твой пример, — снова всхлипнула я. — Он не пример. Он правда. И когда моей дочери будет восемнадцать, твоему сыну будет двадцать семь. Приблизительно.