Двойной шантаж
Шрифт:
— Вика, — звучит предостерегающе. — Это был мой выбор и мне за него никогда не будет стыдно. А тебе, Мурка, следует поумерить свою ревность к моему прошлому. К тому же ты не моя любовница, а моя женщина. Не путай такие разные понятия.
Он словно вылил на меня ведро ледяной воды. И мне снова становится стыдно и не по себе. С ним всегда мои чувства и эмоции выворачиваются наизнанку и стают совершенно другими… Чистыми, первобытными.
— И, пожалуйста, не нужно её терроризировать. Она ещё слишком молода, чтобы соперничать с тобой и твоим острым языком. Договорились?
Ага,
— Мы договорились, Мурка?
— Договорились, — скрипуче отвечаю я, отвернувшись в сторону.
Надо же, как он её защищает! Может, он её ещё себе под крылышко возьмет, чтобы уберечь малышку от такого кошмарного ужаса — меня? Или ещё лучше: снова пригласит её под свой стол, заняв её рот своим… Бесит даже мысль об этом!
— Ты себя всё время накручиваешь. Я не сижу на двух стульях одновременно… — он многозначительно пробегается по мне взглядом, усмехнувшись. — Мурка, немедленно прекрати заставлять меня оправдываться! — Тимур шутливо грозит мне пальцем, и я сдаюсь — улыбаюсь.
— Постараюсь её не тревожить, — говорю я, несмотря на то, что хочется совершенно обратного. Всё-таки она ещё не прекратила носить официальную одежду и её частенько посылают с документа на подпись Тимуру Давидовичу.
— Вообще-то я пришел тебя пригласить завтра в ресторан на семейный ужин. Этот вечер очень важен для меня, там будут мои родители. Я бы хотел вас познакомить, — говорит Тимур, а я очередной раз едва проглатываю кусочек пончика.
— Родители? — насторожилась я. — Это… Серьезный шаг.
— В серьезных отношениях следует делать серьезные шаги, Вика, — Тимур хмурится, явно не ожидавший моего недоумения.
— Нет, я не против… Но, боюсь, это будет очень неловко — я ничего не знаю о твоих родителей, — говорю я, несмотря на то, что внутри моё сердце сжимается. На самом деле я абсолютно всё знаю о Господине Громове, в том числе и о его родителях.
— Это знакомство, а не деловая беседа. Тебе не нужно изучать информацию о моих родителях — они всё сами расскажут. Мой папа, Давид Григорьевич — хороший психолог, у него есть своя клиника и он часто проводит лекции в университетах. Моя мама, Владислава Антоновна — дизайнер одежды и держит сеть ателье. Они очень добрые и простые люди. Ты им понравишься также сильно, как и мне, — он мягко улыбается, а его глаза наполнены любви и уважения, когда Тимур говорит о своих родителях. — Кстати, ты никогда не говорила о своих родителях. Ты бы могла пригласить их на ужин. Я был бы рад с ними познакомиться.
— Мой отец погиб, когда я была ещё маленькой. А мама… Слишком далеко, чтобы тревожить её из-за ужина. Думаю, что мы когда-нибудь её навестим сами, — я напрягаюсь, но стараюсь это замаскировать печалью. Я слишком давно не слышала даже мамин голос, не говоря уже о личной встрече…
— Мне жаль, но я уверен, что совсем скоро я выкрою несколько дней и мы обязательно съездим к твоей маме, — заверяет меня Тимур, с поддержкой сжав мою ладонь.
К сожалению, этого не произойдет. Мой родной город — это территория Марата, который точно объявится, как только я окажусь в своём родном доме. За маму я на самом деле спокойна,
— Ты чего? — Тимур встревожился, видимо замечая на моём лице сердитые слезы.
— Ничего, — отмахиваюсь я. — Просто иногда сложно принять, что теперь ты принадлежишь только сам себе и отвечаешь за свои поступки лично. В детстве всё казалось очень легко и просто, — я ностальгирую.
— У тебя есть я, а ты есть у меня — это сейчас главное, — Тимур всегда находит самые точные слова, чтобы попасть мне в сердце. — Если ты не против, уйдем завтра с работы раньше. Думаю, ты бы хотела приодеться для ресторана.
— Да, конечно… У меня есть несколько подходящих платьев, вечером я тебе их обязательно покажу.
— Но у тебя нет белья, — он по лукаво усмехается. — Заедем в центр. Я помогу тебе определиться с выбором.
— И какой мне образ подобрать? Беспощадной стервы или милого ангела? — заигрываю я, и мне даже стает интересно, что нравится Тимуру во мне больше: страсть или покорность.
— Себя настоящую, — я вздрагиваю от его слов, но вовремя улыбаюсь, качнув головой. Под взглядом янтарных глаз чувствую себя как в ловушке.
Я признаюсь ему о себе и своих проступках, даже в самых ужасных и унизительных. Я расскажу ему о шантаже и причинах, как только этот Ад закончится и мне, как и ему, ничего не будет угрожать.
Мне с каждым днем все труднее скрывать мои гнусные секреты, искать деньги под его присмотром и раз за разом врать ему прямо в глаза. Это невыносимо. Это меня подавляет и выжигает изнутри. Но я не могу ему сейчас всё рассказать… Я не могу подвергнуть его такой опасности, отлично зная законы криминального мира.
Стоит набраться терпения и смелости, довести дело до конца. У меня это получится. Всегда получалось и этот раз не исключение.
Глава 11. Разоблачение
Тимур:
Я не знаю, сколько мне нужно дать ей времени и шансов, чтобы рассказать мне свои секреты. Каждый день я вижу, как Мурка нервничает, увиливает от ответов, придумывает немыслимое число отговорок и легенд. Возможно, будь я слепым идиотом — глотал бы её слова, как чистую воду, но я знаю точно, что что-то не так.
Алексей Андреевич докладывает мне о каждом шаге и действии Вики, но пазлы всё ещё не складываются. Такое ощущение, что эти части пазлов и вовсе из разных упаковок! Единственное, что я знаю точно — Вика собирает деньги, большое деньги. И, несмотря на то, что дается ей это не просто, меня удивляет, что она не просит моей помощи…
Вика даже не позволяет мне думать, что она может использовать мои деньги. Несколько раз я прямо заводил разговор о деньгах и сделал акцент, что для неё у меня нет ограничений. Нет, не пришла и даже слушать не стала, разозлившись.