Двойной сюрприз от Джулии
Шрифт:
— Мамочка, дорогая, я уже большой мальчик, мне скоро тридцать четыре года.
— Я знаю…
— Кроме того, я узнал у секретаря насчет папиных консультаций, которые он запланировал на несколько недель вперед.
Джим Каллахан, не торопясь, достал свой ежедневник и заглянул в него.
— Утро или полдень? — спросил он, бросая на сына чуть рассеянный взгляд из-под очков.
— Полагаю, лучше устроить церемонию в полдень, — ответил Том. — Этого мы с Джулией еще не обсуждали, ждали вас, чтобы окончательно утрясти все детали.
Мать Тома подняла глаза к небу.
— Спасибо
— Полдень? — задумчиво протянул доктор Каллахан, сверяясь со своим ежедневником. — Мой секретарь был прав: я свободен после одиннадцати. Так, значит, я отмечаю его как выходной?
— Мудрое решение, — согласился Том.
— А теперь, Бет, — спокойно добавил его отец, — нам всем не мешало бы чего-нибудь съесть, иначе мы будем не в состоянии обсуждать дальнейшие приготовления к свадьбе. Надеюсь, Том, твоя экономка приготовила что-нибудь вкусное?
— Нет, я дал ей несколько выходных дней.
Том ничего не говорил ей, но Джулия знала, что он сделал это, чтобы подольше побыть с ней наедине. И она незаметно для себя начала ценить его чуткость и считаться с его решениями.
— Поставим замороженную пиццу в духовку? — спросил Том. — Этого достаточно?
— Что я слышу! — воскликнула Бет Каллахан. — Том, ты видишь эти седые волосы? — Она провела рукой по волосам. — Могу поклясться, что еще пять минут назад их не было. Джулия, вам не мешает узнать, что Том имеет ужасную привычку сообщать важные новости в самый неподходящий момент. Например, они с Патриком сообщили нам, что их компания после девяти лет неудач начала наконец приносить доход, вручив чек об оплате нашей закладной стоимостью в шестьдесят тысяч долларов, в то время как я ночей не спала, думая, сумеет ли их компания оплатить счет за электричество.
— И у тебя были все основания для беспокойства, — бодро вмешался Том. — Хватит о делах, давайте поедим. Мама, возьми еду на себя, а? — И Том жестом пригласил присутствующих пройти на кухню и оставить их с Джулией вдвоем.
— Ведите себя тихо, — предостерег их Лайам.
— В случае чего можешь воспользоваться огнетушителем, он висит на стене там, на кухне, — быстро нашлась Джулия и ощутила блаженство, услышав за спиной одобрительный смех Тома.
Лайам расхохотался и скрылся в дверях кухни.
Том немного подождал, потом подошел к ней и обнял. Он ждал от нее чего-то, но чего? Ясно, что спектакль, который они с Томом разыграли, удался. Игра есть игра.
— Полагаю, все прошло хорошо? — спросил он, когда все вышли.
— Все было просто замечательно, — ответила Джулия и почувствовала, как к горлу подкатывает комок.
— Последнее время Лайам много болтает, ему нравится быть в центре внимания. Прости ему его дерзость.
— Лайам был искренним. Мне он и твои родители очень понравились.
Она улыбнулась. Том наклонился поцеловать ее, как бы благодаря за хорошие слова о его семье, и Джулия инстинктивно ответила. Однако, вместо того чтобы оторваться от ее губ, он начал целовать ее еще более жадно.
Наконец они разжали объятья. У Джулии бешено колотилось сердце. Ему ничего не стоит повергнуть ее в трепет каким-то мимолетным поцелуем! Избегая смотреть на
— Я только хотела спросить насчет салата, Том, — виновато проговорила Бет, еле сдерживая улыбку.
Джулия покраснела от стыда и смущения: мать Тома могла подумать, что они специально разыграли этот спектакль, чтобы показать, как страстно любят друг друга.
— Конечно, я помогу, — ответил Том, направляясь на кухню.
Десять минут спустя все уже ужинали за большим столом, обсуждая семейные новости, и в частности идею Тома насчет устройства неформального банкета по поводу их с Джулией свадьбы. Новость о ребенке Том приберегал на конец, когда они с родителями останутся одни, без Лайама, — тот мог прокомментировать ситуацию весьма своеобразно.
Сразу после ужина Джулия захотела позвонить матери.
— Позвони из моего кабинета, — предложил Том, поднимаясь из-за стола.
Тем временем Бет Каллахан убирала со стола, а ее муж делал кофе.
— Спасибо.
Предложение Тома было очень кстати — Джулии предстоял трудный разговор с матерью.
Полтора года назад мать вышла замуж за Мэтта Кэйди. Несмотря на их, казалось бы, безумную любовь, Джулия не верила в этот брак, считая его узаконенным сожительством любовников. Джулия вспоминала, как мать обожала фантазировать о дне ее свадьбы, готовя дочь к этому событию чуть ли не с подросткового возраста: «В церкви будет много цветов, и ты, наряженная в шикарное пышное белое платье, с роскошным букетом из белоснежных лилий и роз, пойдешь к аналою, где тебя будет ждать сказочный принц. Я буду в сиреневом платье с корсетом, и если вдруг заплачу, это будут слезы счастья. Моя доченька, моя единственная доченька, выходит замуж…»
Реальность оказалась иной. Хотя сейчас это было уже неважно. Джулия хотела воспользоваться свадьбой, чтобы вновь сблизиться с матерью. Она мечтала рассказать ей о ребенке именно в тот момент, когда та будет помогать ей одеваться для церемонии.
Джулия чуть не расплакалась, услышав родной голос. Запинаясь, она сообщила ей о свадьбе.
— В следующую субботу? Милая, я…
— Не сможешь приехать? — догадалась Джулия, чувствуя горькое разочарование. Неожиданно у нее заболел живот, но она не обратила на это внимания: как можно думать об этом сейчас, когда тебе сообщают такое!
— Дорогая, ты должна меня понять. Мэтту просто необходима моя помощь, его пригласили на прослушивание. — Она взволнованно начала рассказывать об этом, но потом все-таки вернулась к главному: — У меня никак не получится приехать на твою свадьбу. Мне очень жаль, — слащаво проворковала она. — Мне правда жаль!
«Почему именно я? — снова и снова спрашивала себя Джулия, положив трубку. — Как я могла подумать, что моя свадьба для нее важнее прослушивания Мэтта? Неужели он имеет над ней такую власть?» Ей стоило огромного труда взять себя в руки. Если только Том узнает, как ей больно, если только миссис Каллахан начнет ее утешать… Подсознательно Джулии очень хотелось оправдать мать в их глазах. И в своих тоже. Может, она действительно судит о повторном браке матери слишком предвзято?