Двойной удар
Шрифт:
Сигналили, сволочи, по-своему. Один из воинов догнал меня и прошелся по спине кончиком хлыста. Больно. Кольчуга, конечно, спасла, но как огнем ожгло. В принципе, я был не в претензии, с помощью этих клоунов выбрался из города, что мне еще надо?
Как только повозка, пыля известковой пылью, скрылась за ближайшим поворотом, я направился следом. Неторопливо, «ручка газа» сломалась. А ведь следовало поторапливаться, скоро обнаружат и убитых воинов, и слугу, и связанного с кляпом во рту кучера ассенизаторской повозки. Дальше опрос и погоня. Не стоит считать местных
Поморщившись, поправил за поясом пистолет, это пока мое единственное оружие, все четыре сабли, не считая других трофеев, в повозке под покрывалом. Подумав, я достал пистолет и подсыпал пороха на полку, так вернее будет.
Через километр лошадь, вместо того чтобы тянуть повозку дальше, куда я правил, повернула на неприметную тропинку. Ага, опять по привычному маршруту направилась. Сто процентов там свалка для отходов жизнедеятельности города. Пришлось слезть и за поводья вернуть ее обратно на дорогу, пройти еще метров сто и только потом «гнать» дальше.
Примерно через полчаса должно было стемнеть, погоня задержится, а мне в темноте нужно найти путь к бухте. В принципе, ориентиры я знаю, объяснили подробно, главное не промахнуться, лишь бы луна стояла, тогда проблем особо не будет.
Темнота накрыла нас довольно быстро. В горах ночь наступает всегда внезапно, не как на равнинах. Я знал это не понаслышке, так что она не застала меня врасплох.
Грохоча колесами по каменистой дороге, я чуть было не пропустил ориентир, но успел вспомнить, что за большим камнем, который торчал после оползня на дороге, из-за чего его приходилось объезжать, нужно повернуть сразу налево. Потом проехать еще четыре километра, спуститься между холмов на плохую дорогу, можно сказать тропку, и по ней добраться до залива, где должны были ждать меня мои люди.
Где-то к одиннадцати часам ночи луна стояла на небосклоне и неплохо освещала серебристым светом окружающие холмы, кустарник и тропку, по которой, оглушительно грохоча колесами, двигалась повозка.
Такой маршрут не прошел даром для повозки, когда впереди показался залив, отлетело одно колесо, видимо, ось лопнула, и телега осела на один бок.
Я успел соскочить, пробежал несколько метров, гася скорость, вернулся, похлопал по холке лошадь, она молодец, сама остановилась. Проверив груз, скинул рубище, привел себя в порядок, подвесил к поясу своих любимиц и направился к заливу. Если есть рабочие руки, зачем самому горбатиться?
Часть груза вылетела из корзин, но я подобрал его и сложил в отдельную кучку.
Когда до залива осталось совсем немного, уже была видна серебристая рябь на воде, я почувствовал рядом движение. Дальше уже работал на инстинктах. Кувырком уйдя в сторону, присел, пропуская над головой меч, и негромко спросил:
— Значит, так вы встречаете своего хозяина?
Двое нападающих замерли, один из них спросил:
— Боярин?
— Он самый. Давайте сюда Ветрова и десяток воинов покрепче, нужно перенести в залив груз, а то у меня повозка сломалась.
— Хорошо, господин. Арсений, быстро за
Тот, что пониже, убежал за скалы, видимо, там был лагерь. Костров не жгли, соблюдали светомаскировку. Молодцы.
— Семь воинов было? Я их из тюрьмы освободил.
— Да, боярин. Вчера прибыли.
— Есть какие проблемы?
— Продовольствие сегодня утром закончилось. Одежды на всех не хватило, с оружием хорошо. Всем досталось. Броня даже осталась.
— Это для ушкуйников… а вот и полусотник.
К нам действительно быстро приближался Ветров.
— Боярин? — в его голосе была отчетливо слышна радость. Не бросил, приехал.
— Да, Глеб. Пришлось задержаться у начальника стражи.
— Убили?
— Нет, я ему придумал месть пострашнее, он меня теперь всю жизнь помнить будет. Ладно, вижу, воинов ты привел. Идем, нужно перенести восемь тяжелых корзин. Там, правда, ручки оторваны, придется за низ держать.
Когда мы приблизились к телеге, Ветров, принюхавшись, спросил:
— Что это?
— А как, ты думаешь, я выбрался из города? Только так и получилось.
— Понятно, боярин.
— Навоз вытряхните, груз сразу в корзинах и несите. Глеб, отряди трех воинов, которые будут постоянно охранять эти корзины.
— Хорошо, боярин.
— Можешь называть меня настоящим именем, Артур. Ну или Артур Кириллович.
— Хорошо, Артур Кириллович. Я запомню.
Лагерь мои воины организовали фактически под скалой, она в этом месте нависала над пляжем. Неплохое в принципе укрытие, ветер бывает только с моря, а так затишье.
— Значит, так, Глеб, посты, я смотрю, расставлены, это хорошо. Всем отдыхать, но трех человек отряди, пусть вон на той скале приготовят дрова для костра. Рано утром, перед самым рассветом зажгите его, когда рассветет, добавьте мокрых веток, чтобы был дым. Дальше ожидаем ушкуй.
— Ясно, боярин, сделаем. Мы вот тут вам приготовили лежанку.
— Хорошо. Кстати, как устроились семь воинов, которые прибыли позднее?
— Сделали все, что могли. Я их знаю, вместе пытались вырваться из рабства.
— Это отдельные люди, не мои подчиненные. Просьба обращаться с ними уважительно, они всего лишь пассажиры. Ничего им не сообщать, секреты не выдавать. Ясно?
— Да, хозяин.
— Последний вопрос, — добавил я, устраиваясь на циновке, брошенной на мягкий песок. — Как мои воины? Сообщите, есть ли результаты? О том, что продовольствие закончилось, я знаю.
— Некоторые еще ослаблены, но думаю, в ближайшие две-три седмицы они вернут все умение и силу.
— Нет у нас трех недель. Не сегодня завтра нам вступать в бой. Усильте тренировки, и когда придет ушкуй, пусть люди получают усиленное питание.
— Хорошо, боярин.
— Все, иди.
Раздав указания и получив сведения об обстановке в лагере, а также о системе охраны, я лег спать. В принципе охранение было так себе. Сразу видно, что воины больше привыкли к лесу и лавовым схваткам, конница на конницу. Поэтому-то я и отдал приказ поставить на часы разведчиков, уж они-то врага не подпустят.