Двойня для босса. Стерильные чувства

Лесневская Вероника

— Я люблю тебя, моя Алисонька, — шепчет Глеб.

Вроде бы верю, но почему-то отодвигаюсь и выбираюсь из его рук. Осознаю, что должна ответить, однако "дежурная" фраза застревает в горле.

Когда-нибудь кризис в наших отношениях пройдет, и все наладится.

Пока убеждаю себя в этом, муж вдруг спохватывается, оглядывается на кабинет Андреева и срывается с места, оставляя меня в растрепанных чувствах.

— Я на минутку, забыл кое-что, — бросает на бегу.

Успевает втиснуться впереди пары, что была за нами в очереди, нахально

залетает к врачу и плотно закрывает за собой дверь.

Пожимаю плечами недоуменно, сажусь на свободный стул. Как раз рядом с рюкзаком Глеба, впопыхах оставленном им в коридоре. Тепло усмехаюсь: растяпа. Зато меня упрекнуть не упускает удобного случая!

Сползаю на край стула и откидываюсь на спинку. В такой позе мне сидеть удобнее. Иначе ноет низ живота. В последние дни меня не покидает чувство тяжести и наполненности внутри. Что там Андреев говорил про «гиперстимуляцию»? Надо будет в интернете почитать, что за зверь такой и чем мне грозит.

Только занимаю оптимальную позицию, как слышу мелодию, доносящуюся из рюкзака Глеба. Ритмичную и тяжелую. Если сначала она играет тихо, то с каждой секундой звук нарастает, привлекая внимание других клиентов клиники.

Но я не спешу доставать мобильный. Потрезвонит — и перестанет. Просто сообщу Глебу об этом потом.

Вопреки моим ожиданиям, вслед за первым звонком тут же раздается второй.

Шумно выдыхаю и тянусь к боковому карману рюкзака. Расстегнув молнию, выуживаю оттуда мобильный. Собираюсь отключить его, но вместо этого нехотя смотрю на дисплей.

«Александр Николаевич. Сборы. Важно», — гласит имя контакта.

Хмурюсь и закусываю губу. Как не вовремя Глеб телефон забыл!

Впрочем, если «важно», то перезвонит его Александр Николаевич. Ведь так?

Дисплей потухает, наконец-то, и я собираюсь вернуть мобильный на место. Мне на секунду неловко становится. Я не из тех жен, кто проверяет каждый контакт мужа, читает все сообщения и мониторит друзей в соцсетях. Я считаю, отношения должны строиться на взаимном доверии. Так что в телефоне его никогда не лазила, не хочу и начинать, пусть даже вынужденно.

Стоит мне наклониться к рюкзаку, как мобильный вновь заводит свою пластинку, настойчиво вибрируя. От неожиданности чуть не выпускаю его из рук, но ловлю буквально в последний момент, прижимая к животу.

Какие настырные «сборы»! Весь коридор на уши поставят. Где же Глеб? О чем так долго с доктором говорить можно!

Противная мелодия продолжает орать на всю клинику, а я не знаю, как поступить. Сбросить и отключить звонок? Однако пометка «важно» не позволяет мне этого сделать: абонент на том конце может припомнить Глебу подобное неуважение. Не хочу, чтобы у мужа были проблемы на работе.

Закусив губу, смотрю на дверь в кабинет врача: к Андрееву тоже врываться неудобно.

А если ответить на входящий и сообщить, что Глеб занят и обязательно перезвонит позже? В этом ведь нет ничего страшного? Наоборот…

Палец тянется к дисплею и зависает над кнопкой

включения. Замираю и я, принимая окончательное решение…

— Кхм-кхм, — недовольно покашливает кто-то из очереди.

И я понимаю этого человека. Мелодия чересчур противная и невыносимая. Особенно, если слушать ее третий раз подряд, ведь Александр Николаевич не сдается: звонит упорно. Наверное, действительно что-то срочное. Поэтому и музыка такая… требовательная. Глеб намеренно поставил ее. Громкий, резкий сигнал не позволит пропустить важный звонок.

Надеюсь, ничего не испорчу, если отвечу. Встряхиваю волосами и усмехаюсь: веду себя, как восточная женщина, не смеющая пойти против воли мужа. Откуда вообще эти внутренние стопоры?

Касаюсь подушечкой пальца зеленой иконки на дисплее и подношу телефон к уху. Приоткрываю рот, чтобы мило и обезоруживающе, как я умею, попросить «сборы» перезвонить позже, но не успеваю сказать ни слова. Меня опережают…

Глава 10

— Глебушка?

Чужой женский писк бьет в ухо, едва не разрывая барабанную перепонку. Ультразвуком проникает в голову, прорывает все преграды, чтобы плавно и мучительно уничтожить меня изнутри. Задерживаю дыхание, прислушиваясь.

Я не настолько глупа, чтобы не понять с первой секунды, что это за «важные сборы», но хочу узнать больше. Наверное, это особая разновидность мазохизма: испытать полный спектр унижений.

— Только не ругай меня! Я знаю, что не должна звонить тебе сама, но тут такое дело, — продолжает визжать на том конце провода.

Ощущение, будто водят пенопластом по стеклу. Морщусь, как от ноющей зубной боли. Не мог Глеб кого-нибудь с более приятным голосом себе выбрать? Впрочем, вряд ли ее функция — светские беседы с ним вести…

— Зай, я вчера сережку у тебя в машине обронила. Зацепилась, наверное…

«Вчера», — бьет набатом. В то время, как я теряла сознание в коридоре клиники. Ради нас, нашей семьи и общего будущего. Они там… сережки по салону авто искали.

— Скорее всего, под сидением… водительским, — хихикает многозначительно.

Картинки того, что могло происходить между ними, сами всплывают в моей голове. Какой все-таки Глеб неприхотливый оказался. Прямо в машине. Причем в моей красной киа, потому что его рено уже несколько дней на профилактике в автосервисе. Значит, не о моей безопасности заботился, когда забрал ее…

Передергиваю плечами с отвращением, собираюсь убрать трубку от уха и прервать звонок, но «важные сборы» даже не думают затыкаться.

— Найди и спрячь, а то твоя найдет… Глебушка? — недоуменный писк стреляет на поражение.

Не ранена, а убита.

Погружаюсь в вакуум, отстраняясь от шума и суеты вокруг. Могу думать лишь о том, как моя жизнь раскалывается на части. Медленно умираю, заранее зная, что нынешняя Алиса, наивная, доверчивая и когда-то влюбленная в своего единственного мужчину, больше не воскреснет.