Двойня для решалы
Шрифт:
– Я не требовал бумаги подписывать.
– Тем более. Ладно, мы уже опаздываем, Никит. Давай, бабочку тебе завяжу. И подумай о моих словах. Ты слишком многое требовал от маленькой девочки. И сейчас многое требуешь. И ты не прав!
Да, не прав. Понимаю.
Сейчас вот смотрю в глаза котёны и понимаю. Дурак. Идиот. Не прав.
– Сашенька… что с тобой?
– Что со мной? Ты еще спрашиваешь? Я…Ты мне жизнь сломал, Лавров. Понимаешь? Ты меня уничтожил… Растоптал. Унизил… Ты, сильный мужчина, взял
– Тише, тише… успокойся…я…
Пытаюсь взять ее за руки, но она отбивается. Делает попытку встать, чуть не падает, вернее падает в мои объятия, колотит кулачками по груди.
– Ненавижу тебя, ненавижу, ненавижу…
Такая красивая, такая несчастная…
– А я люблю тебя, Сашка… Люблю, слышишь… не могу без тебя. Не могу. Совсем…
Из последних сил прижимаю ее к стене, стараясь руки ее зафиксировать, беру лицо в ладони, смотрю в глаза, в которых тоска!
И у меня тоска. Сил больше нет без неё. Ни секунды… ни мгновения.
Обрушиваюсь на её рот поцелуем горячим, хочется влезть в неё, в самую душу, до глубин её добраться. Вкусная, сладкая, такая родная! Такая моя…
Губы мягкие, не сжимает, не противится. Но и не отвечает. Словно застыла, оторопела… замерла.
Ох, котёна, что же ты со мной делаешь!
Еще мягче, еще нежнее целую, ласкаю, стону внутренне, дышать не могу, так хорошо! А потом чувствую движение, осторожное, пугливое. Губки ее дрожат, словно с собой борются. Всхлипывает, обмякает в моих руках, словно сдаваясь.
– Саша… Сашенька…
– Никита…- шепчет так нежно, что башню окончательно сносит.
Подхватываю её на руки и тащу по проходу к двери в другое здание. Оно совсем рядом, в паре метров, дверь такая же задняя, знаю, что она открыта. Мне нужно только на второй этаж подняться. Ключ-карта от номера в кармане.
Мы продолжаем целоваться, не знаю, как удается мне идти, проделывать все это от её губ не отрываясь. Прислоняю к стене у двери в номер, мгновение смотрим в глаза друг другу.
Я даю ей это мгновение, чтобы она могла меня оттолкнуть, сказать нет. Она ведь понимает, куда я её веду, или нет?
Может и не понимает. Но мне сейчас все равно.
Заношу ее в номер. Свет не зажигаю. Тут полумрак. Кровать огромная с белоснежными простынями.
Еще раз отстраняюсь, поворачиваю Сашку так, чтобы кровать видела. Шепчу:
– Сашка, ты понимаешь да? Если ты не хочешь, можешь уйти сейчас я отпущу. Умру, но отпущу…
Молчит, поворачивается, смотрит диким взглядом.
Такая красивая в своем белом платье. Точно невеста!
Моя невеста. Моя жена. Любимая моя, единственная. Навсегда.
Поднимаю
– Люблю тебя, слышишь? Люблю. Только ты. Одна. Больше никто. Никогда.
Молчит, в глазах снова слезы, обвивает мою шею ручонками, притягивая к губам.
Поцелуй – это лучший ответ.
И я теряюсь в ней, пропадаю. Одежда мешает, но мне сейчас по хрену. Главное добраться до сокровенного, погрузиться в моё сладкое счастье.
Сразу, до упора, резко.
– Прости, маленькая, прости…
Мой рай на земле! Моя обитель. Счастье моё!
Тону в её глазах распахнутых, сцеловываю слезы с ресниц. В ушах шум стоит.
Господи, как я пять лет без этого жил?
– Прости, маленькая, это будет очень быстро сейчас, но я просто не могу остановиться.
– Не останавливайся, Никит, только не останавливайся!
Чувствую ее движение навстречу и схожу с ума…
Всё. Дальше дороги нет. Теперь только так.
Только с ней.
Только в ней.
До конца.
– Люблю тебя, котёна моя, как же я тебя люблю!
Глава 36
Страстные прикосновения Никиты, слова о любви действуют как анестезия для моей израненной души.
Как и тогда, в примерочной бутика, сейчас мне не хочется думать и анализировать. Я просто растворяюсь в солёном шторме эмоций, который дарит мне этот мужчина.
Я могла уйти. Дважды могла отказаться.
Но, словно висящая над пропастью, я ухватилась за него как за соломинку. Кажется, стоит разжать руки, и я ухну куда-то в бездну.
Поэтому я не отпускаю. Держусь за него, впиваюсь ногтями в широкую спину. Черчу полоски, не боясь причинить боль.
Никита уже избавил меня от платья. Оно, как и его рубашка и пиджак, лежат бесформенной грудой на полу. Между нами больше нет преград. Как и обмана. Мы полностью обнажили наши души и тела друг перед другом.
Я уже не притворяюсь, что он меня заставил. Иду на это сама. Осознанно. Потому что хочу. Хочу снова почувствовать себя той девочкой, что была когда-то. Доверчивой, любимой, юной...
Да и Никиту я представляю таким, как видела его пять лет назад. Мощным, сильным, надёжным, единственным...
Его губы творят со мной что-то безумно приятное, я вся трепещу от этих ласковых, дразнящих и таких желанных поцелуев. Жар растекается по телу невыносимой лавой. Я словно спящий вулкан, что внезапно пробудился. Чувствую, как внутри кипит кровь. Как что-то мощное и неумолимое зарождается в глубине, готовое вот-вот выплеснуться наружу.
Но Никита не даёт мне желаемое так быстро. Дразнит, ласкает... мне приходится полностью позабыть о гордости и умолять его... умолять дать то, чего так сильно жаждет моё тело...