Двойня после развода
Шрифт:
Все девушки в кондитерской готовы со стульев попадать, чтобы рассмотреть моего бывшего мужа. А я напоминаю себе, что он больше не мой…
Перед глазами картинки нашего развода. Таранов какое-то время пытался доказать, что ни в чем не виноват, а потом его словно выключили. Он исчез. Сгрузил все полномочия на адвокатов. Да и я появилась только один раз после заявления. Адвокаты сами решали, что и как. Я же пряталась от камер, чтобы не узнали о моем положении. Потом были бесконечные сохранения беременности. Я от Тани
А сейчас…Наиль словно меня преследует. Только вот для чего?
Мы никто друг другу. Нас ничего не связывает, кроме двух дочек. Но я, к счастью, так и не рассказала о них. Хотя была мысль, да…но одна встреча после развода изменила мои планы на этот счет.
Наиль облокачивается на прилавок и смотрит мне в глаза.
– Примешь мой заказ, ангел?
Оскал хищный. Взгляд голодный… от которого я сглатываю вязкую слюну.
Смотрю на Дарью, одну из моих подчиненных. Она с готовностью делает шаг ко мне.
– Тебя обслужат, Наиль. Мне нужно ехать по делам. Потому что, благодаря твоей неаккуратности, мне пришлось переделывать заказ.
Он перехватывает меня за запястье и легонько дергает на себя. Наши лица оказываются слишком близко, и я ощущаю знакомый до головокружения запах. Торопливо облизываю губы.
– А эта кондитерская разве существует не за мой счет? – он оскаливается.
А я пытаюсь не терять рассудок и сохранить спокойствие.
– Тебе мало твоих банков? Решил тортики научиться печь?
Он ухмыляется, а я не понимаю, почему от его смешков у меня ноги подкашиваются. Хотя такое ведь было и до нашего развода. Но только после его романа на стороне со своей бывшей любовницей я убедила себя, что я его ненавижу.
Ненавижу…
– Дерзишь, ангел.
Мы продолжаем какую-то непонятную для меня игру. Пытаюсь высвободить руку из его захвата, но его пальцы крепче сжимаются на моей коже.
– Что ты от меня сейчас хочешь, Наиль? – не получается у меня сохранять рядом с ним непроницаемость.
И голос предательски вздрагивает на его имени.
– Сделай мне любимый десерт и эспрессо без сахара.
Сужаю глаза и наклоняюсь к его уху. Он косится на меня, а с его губ не сходит ехидная усмешка.
Стараюсь не распсиховаться.
– Не боишься, что подсыплю чего-нибудь? – понижаю голос до шепота.
Наиль водит большим пальцем по моей руке, и мне остается надеяться, что он не видит, как мое тело откликается на его прикосновения. Волосы на руках встают по стойке смирно, а пальчики на ногах поджимаются.
Бо-о-оже, ну за что мне все это?
– А ты уже забыла, что было с тем рестораном, после которого я свалился с отравлением?
Помню… тогда мне каким-то чудом удалось избежать наказания, только благодаря тому, что над нашим столом не было камеры
– Не забыла, – цежу сквозь зубы и все же вырываю руку из его лапы, – сейчас вернусь.
Захожу в цех и нахожу Веру. Стараюсь, чтобы она не увидела по моему состоянию, что со мной происходит что-то странное. Цепляю на лицо маску и прошу Веру заказать доставку через такси. Объясняю, что мне нужно обслужить клиента.
Вера удивленно на меня косится, но не возражает. За что её и люблю. Мало людей, которые бы не спорили и не вставляли палки в колеса.
Возвращаюсь в зал с заказом и ставлю перед Наилем чашку кофе с десертом. Уже собираюсь отойти, но он меня задерживает.
– Мне нужно работать, – дергаю руку, которую он снова сцапал в свои лапищи.
– Посидишь со мной?
Мотаю головой, на что получаю грубый смешок.
– Мы с тобой не старые приятели, чтобы я с тобой мило беседовала, Таранов, – опираюсь на стол и понижаю голос, чтобы слышал только он.
Его зрачки расширяются. Он задумчиво постукивает ложечкой по краю тарелочки.
– Это точно. Мы с тобой бывшие любовники и муж с женой. А это намного крепче, разве нет?
Его голос в состоянии заморозить даже ледяную статую. Вот и у меня по всему телу мороз пробегает.
– Я просто не хочу тебя больше видеть, Наиль. Ну как-то же мы не пересекались все это время, – закатываю глаза.
Бывший муж сжимает губы.
– Мне твою кондитерскую рекомендовали так долго, что я не вытерпел и пришел, даже не зная, что она твоя, ангел.
Зачем он мне все это говорит? Просто ради того, чтобы побесить и задержать? Отвлечь от моих дел?
– Моя, да. Как видишь, я смогла воплотить мечту в жизнь.
Наиль прищуривается, его глаза затягивает чернота, и я сглатываю комок в горле.
– А не свалила бы, десять бы таких кондитерских было.
– Для чего мне десять? Чтобы закрывать глаза на твои гулянки? – трясу волосами. – Ну уж нет. Я не покупаюсь, и ты это знаешь.
Наиль медленно обводит взглядом помещение, и на его губах появляется злая улыбка. И я уже настраиваюсь на то, что сейчас он мне скажет очередную гадость.
– А на эту ты, наверное, заработала сама, просто я не заметил? Или все же тут мои бабки вложены, а, милая жена?
Дергаюсь как от удара. Поднимаю глаза и замечаю в окно, как к моей кондитерской идет мама с коляской. А в ней Мира и Мила…
О нет! Наиль не должен их увидеть!
Рвусь из захвата, чуть ли не перевернув столик, на котором стоит заказ Наиля. Он хмурится, а я готова опуститься до просьбы, только бы успеть и мама не зашла сюда. Иначе крах всему!
Он увидит наших дочек и поймет, что они его… что я скрыла их. И одному Богу известно, как он отреагирует.