Двойные неприятности
Шрифт:
Помещение походило на заброшенный гараж. Голые шлакоблочные стены, позеленевшие от времени фонари, висящие на цепях, высокий потолок и никаких окон, грязный цементный пол. Мебели здесь не было, если не считать голого деревянного стола и стула. За заваленным бумагами столом восседал Абакус Аббамонте. Этот тип был из тех, кто не тратит времени попусту и, отправляясь куда бы то ни было, всегда прихватывает с собой работу.
— Давай побыстрей, Абба, — сказал мужчина, стоящий рядом с миссис
Миссис Сэнд похлопала его по руке:
— Успокойся, Майк.
Майк Сэнд раздраженно скинул руку жены, но, посмотрев на огромную голову Аббамонте сверху вниз, ничего не сказал. Позади Аббамонте, нахально привалившись к стене, стоял мерзавец Морти. Перед ним были: чета Сэндов, Нелс Торгесен с сыном, Очкарик с Дылдой Ровером, видимо сидевшим за рулем фургона, и частный детектив по имени Драм, который надеялся, что на его лице нельзя заметить следов замешательства. Еще бы, увидеть, что Майк Сэнд побаивается Абакуса Аббамонте!
Мы простояли так почти десять минут. Аббамонте просматривал закладные с огрызком карандаша в руке, а Очкарик нервно расхаживал из стороны в сторону. Один раз, ни с того ни с сего, Очкарик хихикнул. По тому, как огрызок карандаша замер в руке Аббамонте, можно было догадаться, что тот услышал этот смешок. Очкарик сразу сделался серьезным, даже перестал ходить.
— Эрик, — наконец изрек Аббамонте, постукивая по столу огрызком карандаша, — все свидетельствует о том, что ты задолжал мне шесть тысяч пятьсот зелененьких.
У Нелса Торгесена перехватило дыхание.
— Я никогда не предполагал...
— Ты шутишь? — перебил его Аббамонте. — С тех пор как Майк занял твое место, ты только и делал, что предполагал.
Майк Сэнд засмеялся. Этот беззаботный смех должен был означать, что ему нравится, как управляется с делами его правая рука. Но этот смех прозвучал так, словно Сэнд задыхался и пытался подавить рыдания; он выглядел как человек, узнавший, что у него неоперабельный рак.
— Я их отработаю, — искренне пообещал Эрик. — Я уже начал их отрабатывать.
— Да, работничек из тебя еще тот, — саркастически заметил Аббамонте. — Зачем ты приволок сюда этих людей? Ты же знаешь, что, не спросив моего разрешения, ты не имеешь права кого-либо сюда приводить.
— Драм вынюхивал что-то в доме моего отца. Он...
— А твой старикан заигрывал с Таунсендом Хольтом и Весельчаком Джеком Рейгеном. Это ни для кого не новость.
— Конечно, мистер Аббамонте. Драм шнырял поблизости, когда был обнаружен труп.
Аббамонте стиснул зубы.
— Какой еще труп, мальчик мой?
— Хольта. Ему нанесли удар по голове во Фронт-Ройале. Смертельный.
Аббамонте отодвинулся от стола и тяжело поднялся. Стол зашатался, и закладные
— Ладно, — сказал Аббамонте. — Ладно, черт с ним, с Хольтом. Никто о нем плакать не станет.
Майк Сэнд улыбнулся:
— Нам следует это отпраздновать, Абба. Он был в лагере противников. Мы же знаем: стоит дать комиссии малейший повод, и стая акул немедленно набросится на нас. Такое случалось и раньше. Посмотрите на Нелса.
— Смотри на него сам, — сказал Аббамонте. — Меня от него тошнит. Ему бы успокоиться, когда ты занял его место, Майк. Я всегда это тебе говорил. Так нет! Хочешь знать, что происходит за твоей спиной? Торгесен, Хольт и Рейген объединились. Они задумали тебя скинуть.
— Я знаю, — нетерпеливо сказал Майк Сэнд. — Но теперь все иначе. Мы...
— Одно твое слово, босс, — перебил его Очкарик, — и тебе больше не придется беспокоиться о Торгесене.
— Когда я захочу... — начал было Майк Сэнд, но Аббамонте жестом заставил его замолчать.
— Очкарик говорил не с тобой. — Аббамонте тяжело обошел стол и стоял теперь перед Очкариком подобно баобабу.
Потом заговорил, чеканя слова и тыкая при этом своим толстым указательным пальцем в тщедушную грудь Очкарика:
— Ты, глупый косоглазый негодяй! В начале недели ты еще исполнял приказы Хольта и Рейгена. Ты только и знаешь что разевать свою поганую пасть, готовый любому перегрызть яремную вену, лишь бы услужить Хольту и Весельчаку Джеку. И мне. Лишь бы услужить кому-то или просто так, без всякой надобности. Ты и Ровер. Какая умная парочка!
— Теперь мы будем выполнять только ваши приказы, босс, — сказал Ровер.
— И как долго? Может, до следующего воскресенья? — Аббамонте ударил Очкарика тяжелой жесткой рукой. Очкарик принял удар, не сдвинувшись с места. Ровер поморщился. Аббамонте резко повернулся к Майку Сэнду: — А ты что хочешь сказать, Майк?
— Меня не было в городе. Я разговаривал по телефону с Алексис, и она сказала, что ты хочешь со мной встретиться. Вот почему мы здесь. Ты — верный, преданный человек, Абба. Ты всегда был таким. Не будем ничего менять. И к тому же у меня есть для тебя хорошие новости.
Сэнд посмотрел на Алексис. Она отвела глаза.
— Моя жена привезла с побережья большую часть бумаг своего отца. Достаточно, чтобы знать, в чем нас обвиняют, достаточно, чтобы...
— Я не говорила, что отдам их Абакусу Аббамонте, — холодно заметила Алексис Сэнд.
— Аббе? А я и не собираюсь отдавать их Аббе. Но ведь мы с ним работаем в одной упряжке.
— Я хотела помочь тебе, Майк. Мне было жаль тебя.
— Абба работает на меня! — завопил Сэнд. Губы его побелели от ярости.