Двойные неприятности
Шрифт:
— Это всего лишь привычка. С Дэном все будет в порядке, поверьте мне.
Кора проводила меня до двери и объяснила, как добраться до «Спартан-Апартмент» в Голливуде.
— Не беспокойтесь, — сказал я, садясь в «форд». — Я вам позвоню.
Когда я задним ходом выезжал из-под навеса, Кора стояла, обхватив плечи руками, ее била легкая дрожь, хотя было совсем не холодно.
Через полчаса я уже разговаривал с портье за конторкой в отеле «Спартан-Апартмент». Это был низенький пухлячок с блестящими глазками, которые заблестели еще сильнее, когда я упомянул
— Он замечательный жилец, — сообщил пухлячок мне, закатывая свои поблескивающие глазки. — И, братец, он умеет обращаться с дамами.
— Мне хотелось бы взглянуть на его апартаменты.
Блеск исчез.
— Нельзя, — запротестовал он.
— Вот разрешение. — Я показал ему свое удостоверение уполномоченного по чрезвычайным поручениям при Хартселльской комиссии. — Я веду расследование по поручению сената.
— И не пытайтесь меня убеждать, что мистер Скотт не в ладах с властями.
— Ладно, не буду. Только дайте мне ключ.
Радости это ему не доставило, но ключ он мне дал. Я поднялся в лифте, отыскал апартаменты Скотта и открыл дверь ключом. Нашарил на стене выключатель и зажег свет.
Первое, что бросилось мне в глаза, был написанный маслом портрет обнаженной красотки, одаривавшей меня влюбленным взглядом с противоположной стены. Я ответил ей таким же влюбленным взглядом. Не знаю, что я ожидал там найти, но у Скотта оказалось чертовски любопытное для холостяка жилище с этой голой барышней, современной мебелью и аквариумами с тропическими рыбками. Я некоторое время рыскал по квартире, смутно представляя себе, что же я на самом деле ищу.
В спальне имелся большой встроенный шкаф, в котором аккуратно была развешана одежда Скотта. Единственный вывод, который я мог сделать в результате обследования шкафа, — это что Скотт вряд ли был франтом. Между прочим, я и сам не покупаю новый твидовый костюм или летний из синтетических тканей на исходе сезона.
Один пиджак висел не в шкафу, а на вешалке возле кровати — произведение из верблюжьей шерсти с косыми прорезными карманами и узкими лацканами. «Скотт должен быть примерно моей комплекции», — подумал я. Большой, паскудник!
Я посмотрел на этикетку. Я оказался прав: рост мой. Осмотрел карманы. Мои пальцы наткнулись на бумажную салфетку, и я ее вытащил.
На салфетке был изображен синий минарет и серая фигурка араба с надписью «Номера с балконом, выходящим в сад, — отель „Сады Аллаха“ — Ресторан». Под синим минаретом, совершенно не вписываясь в дизайн салфетки, красовался отпечаток женских губ. Помада на нем еще не успела высохнуть и отсвечивала блеском. «Сады Аллаха», — подумал я. — А почему бы и нет?"
Я воспользовался телефоном Скотта, чтобы позвонить Коре Моуди. Дэн еще не приходил, и она продолжала волноваться.
Я пообещал позвонить ей снова.
«Сады Аллаха» оказались нагромождением построек в испанском стиле с красными черепичными крышами на бульваре Сансет. Вдоль фасада «Садов» росли пальмы. Пальмы росли и по всему периметру бассейна, повсюду слышалась музыка. Я направился в контору и
— Шелдон Скотт сейчас здесь? — спросил я.
— Нет, сэр. Он был здесь вчера. Снял один из домиков у бассейна. Для дамы. Она здесь. Полагаю, человек вашего положения не станет проявлять нескромность.
Я сообщил ему, что скромность — моя вторая натура. Парень назвал мне номер домика.
— Эй, кто там?
— Мое имя Драм, мисс. Я провожу расследование по поручению Хартселльской комиссии в Вашингтоне.
И тут девушка сказала удивительную вещь:
— Я о вас уже слышала. И знаю, на кого вы в самом деле работаете.
Под дверью оказалась достаточно широкая щель, чтобы я смог просунуть туда свое удостоверение. И это было непросто.
— Правда, мистер Драм, мне нечего вам сказать.
— Но ведь я не успел задать вам ни одного вопроса...
— Простите. — Девушка, несомненно, волновалась, к тому же говорила с явным ирландским акцентом.
— Я только что прилетел из Вашингтона, — сказал я. — Вчера вечером я разговаривал со Скоттом по телефону, и он сказал, что хотел бы со мной встретиться.
И это было отчасти правдой. Если не считать того, о чем я умолчал. А умолчал я о том, что собирался сделать со мной Скотт при встрече.
— Я...
— Он скоро вернется? Я могу подождать.
Девушка засмеялась в ответ, но смех тоже был нервозным.
— Уж конечно, а я тем временем буду показывать вам его семейные фотографии. Полагаю, вам лучше уйти, мистер Драм. Я не собираюсь вас впускать.
— У меня еще целая ночь в запасе, — сказал я. — И я никуда не уйду, пока не поговорю с вами.
Девушка возмущенно фыркнула.
Я подождал несколько секунд. Она не отходила от двери. Я снова постучал:
— У меня суставы пальцев железные. Я могу вот так простучать всю ночь.
Послышалось какое-то движение. Сначала я подумал, что она отходит от двери, но потом услышал, как повернулся замок. Дверь открылась.
— Возможно, стоит проверить, все ли у меня в порядке с головой, — сказала девушка.
Она оказалась молоденькой, с гривой рыжих волос, собранных сзади в «конский хвост» и завязанных белой ленточкой. Ее длинные волосы были необычайно красивого оттенка, таких мне еще никогда не доводилось видеть. А изящное зеленое трикотажное платье плотно облегало фигуру девушки, подчеркивая все ее достоинства. На переносице и щеках щедро рассыпаны веснушки, скрыть которые не могла даже пудра. Что касается сексапильноcти, барышня казалась полной противоположностью Хоуп Дерлет, хотя, к моему удивлению, воздействовала на меня точно так же, Хоуп скрывала свою притягательную женственность под очками с толстой оправой и под костюмами строгого покроя, словно вопиющего: «Руками не трогать!» А эта девица простодушно выставляла свои щедрые формы для всеобщего обозрения, как девочка-подросток, которая вдруг созрела за одну ночь и пока не знала, как обращаться со всеми своими сокровищами.