Двуединый
Шрифт:
– Да, - и еще раз медленно вдох-выдох, потом вдруг повернулся ко мне. – Давай покажу.
И даже тень азартной улыбки мелькнула, словно какой-то фокус хочет показать. Словно шалость. Он совсем мальчишка.
– Иди сюда, - он взял меня за руку, потянул к экрану. – Смотри, вот сейчас, я повернул голову влево. Теперь вправо. Хочешь, скажи, что мне сделать, и ты увидишь это там.
Мальчишка.
– Потри ухо, - сказала я.
Линар там, в зале Совета, поднял правую руку
Было в этом что-то…
– А теперь левое, - сказала я.
Тот Линар послушно потер и глянул в камеру, так, словно мне в глаза.
– На самом деле, не стоит слишком размахивать руками, - чуть виновато сказал тот, что рядом со мной. – Это привлекает внимание, советники будут недовольны. Но, если хочешь…
– Не надо, - сказала я быстро. Лишние неприятности совсем не то, что мне нужно. – И потом, это, на самом деле, ни о чем не говорит. У вас обоих могут быть передатчики, вы можете слышать друг друга.
– Могут, - он улыбнулся. – Хорошо, вечером мы попробуем что-нибудь еще. А пока, ты не хочешь пообедать?
* * *
– А если откажусь? – спросила я.
Мы сидели на кровати, Линар мягко массировал мне плечи.
– Ты хочешь отказаться? – он, кажется, удивился.
– Не знаю. Я хочу понимать варианты. Понимать, что меня ждет.
Он замер ненадолго, размышляя. С таким он не сталкивался.
– Не знаю, - честно сказал, наконец. – Но не думаю, что тебе позволят отказаться.
– Заставят силой?
– Силой? – его пальцы прошлись по моей шее вдоль позвоночника, чуть надавливая… очень приятно. – Однажды ты заснешь здесь, а проснешься в медицинском центре, когда все будет уже сделано. Или не проснешься.
– Меня выкрадут отсюда?
– В каком-то смысле, - и большими пальцами от позвоночника в стороны. – Заберут. Ты, наверно, не понимаешь, как это происходит.
Он остановился, убрал руки. Потом даже слез с кровати, внимательно глядя на меня.
Я не представляла. Наверняка не понимала чего-то важного в этом.
– Сейчас, - сказал он.
Подошел к столу, выбрал там что-то. Перед ним появилась тарелка с куском мяса, приборы. Он взял нож, вернулся ко мне, сел рядом. Вид у него – словно у заправского маньяка, мне даже не по себе.
– Не бойся, - сказал он. – Я тебя не трону, просто покажу кое-что.
Вдохнул поглубже, и вдруг резанул себя по руке. От неожиданности я вскрикнула.
– Что ты делаешь?!
– Ничего страшного, тут совсем чуть-чуть… - он закусил губу так сосредоточенно. – Смотри.
Вытянул руку.
У изголовья кровати открылись крошечные окошечки, и тонкие нити с небольшими
– Как ты понимаешь, они могут не только лечить, - сказал Линар. – И контролирую это не я.
Вот тут как-то совсем не по себе стало.
Усыпить, парализовать, сделать все, что угодно, и оглянуться не успеть.
Как с этим вообще можно жить?
– Значит, выбора на самом деле нет? – спросила я.
– При добровольном согласии можно обсудить условия, - он криво усмехнулся.
– Что же в этом добровольного? Я не хочу… не хочу всего этого.
Он сидел передо мной и выглядел немного виноватым, растерянным, словно сам все это затеял.
– Прости… - сказал тихо.
И как-то даже стало жалко его.
– А твоя мать? – спросила я. – Она была такой же, как я?
– Да, - сказал он.
– И что с ней? Где она? В твоем мире ведь люди живут долго… кроме императоров?
Он невесело ухмыльнулся.
Я задаю странные, неудобные вопросы, ему сложно отвечать.
– Свою мать я почти не помню, - сказал он. – Только что-то очень смутное. Она была со мной до трех лет, потом мной занимались учителя. А ей был предоставлен дом на Кальменкуре, это… райская планета с мягким климатом.
– Она бросила тебя?
Линар нахмурился еще больше.
– Нет. Она сделала то, что должна была сделать, не могла остаться со мной. Воспитанием императора должны заниматься специальные люди. А…
Он хотел сказать что-то еще, но не сказал. Подобрался.
– У нее не было выбора? – сказала я. – И от меня могут потребовать то же самое? Родить ребенка и оставить его?
– Может быть, так даже лучше? – в глазах Линара мелькнул какой-то совсем дикий мрак, но он быстро отвернулся. – Ты не увидишь, что ждет его. Я бы не хотел видеть.
Нет! Как вообще можно соглашаться на такое?
– Я не хочу, - сказала я твердо. – Линар, я не хочу такой судьбы. Неужели ничего нельзя сделать?
Он покачал головой.
– Я хочу домой, - сказала я.
Может быть, лучше, пока не поздно, как-то совсем исчезнуть из этого мира? Пусть это будет сон. Это страшно, но… Ведь моя жизнь там дома продолжится?
Мне страшно и даже снова начинает подкатывать тошнота, когда я начинаю думать об этом.
Нужно сосредоточиться на чем-то здесь.